Книга выпущена
издательством "Ломоносовъ".

Страница книги на сайте издательства

Купить книгу:

Интернет-магазин издательства
Лабиринт
Читай-город
Alib.ru

Вселенная греческих мифов – это цельный и самодостаточный мир, имевший свою космографию и историю. Мир этот был окружен медным небом, изнутри его омывал сияющий слой эфира, а в центре находилась Земля, она же – богиня Гея. Возникновение вселенной терялось в недрах времени, но ее развитие было прекрасно изучено и описано, и многие события, такие, как, например, Титаномахия, битва богов с гигантами и даже первый роман Зевса со смертной женщиной поддаются достаточно точной датировке. Населяющие вселенную и управляющие ею боги состояли друг с другом в родстве, их генеалогия и деяния известны не хуже, чем родословные и биографии реальных земных владык.

Возникновению мифологической древнегреческой вселенной, ее структуре и ее богам посвящена книга Олега Ивика «Боги древней Греции» – первая книга предполагаемого цикла. Вторая расскажет о «поколении героев», предшествовавшем Троянской войне. В третьей будут изложены ход самой войны и события, которые случились непосредственно после нее.

Разного рода изложений греческих мифов существует немало. Но они, как правило, рассчитаны либо на неподготовленных читателей, либо на специалистов. Олег Ивик, автор ряда научно-популярных книг по истории и культурологии, попытался найти компромисс между этими двумя подходами. Он поставил перед собой задачу пересказать мифы по возможности просто и занимательно, но при этом достаточно полно, познакомить читателя не с «набором сказок», а с более или менее цельной картиной мифического мира, выстроенной в хронологическом порядке.

Литературовед Дмитрий Гасин о книге

Предисловие авторов

(...)

Мы рискнули состряпать для этой книги небольшую таблицу (благо, богов все-таки меньше, чем людей), в которой для каждого бога отражена лишь одна, с нашей точки зрения – наиболее авторитетная, версия его происхождения и размножения – согласно «Теогонии» Гесиода. Но даже и такая таблица в книгу попросту «не влезла». Поэтому мы разместили ее на своем сайте. Здесь же можно познакомиться и с картой Ойкумены, на которую мы нанесли почти все упомянутые в книге географические объекты.

Таблица (открывается в новом окне)

Карта (открывается в новом окне)

Авторы старались построить свою книгу исключительно на информации, почерпнутой из античных источников, и не использовать теорий и домыслов современных исследователей. Преимущество они отдавали греческим текстам, но иногда обращались и к латинским. Некоторые римские писатели донесли до нас сведения, которые у греков не сохранились. А некоторые (как, например, Овидий) писали настолько блестяще, что авторы настоящей книги, вместо того чтобы своими словами компилировать греческие тексты, достаточно часто предпочитали предоставить слово великому римлянину, закрывая глаза на тот прискорбный факт, что Зевса он зовет Юпитером, а Афину – Минервой (сколь неуместно ни выглядят эти имена в книге о греческой мифологии).

Олег Ивик выражает свою благодарность сотруднику Института восточных культур и античности РГГУ Дмитрию Торшилову за разъяснение ряда трудных мест в текстах античных авторов.

Античная мифология складывалась на протяжении многих столетий, и представления о каждом из богов менялись с течением времени. Специалисты различают несколько хронологических пластов, выделяют мифы, сложенные догреческим населением, архаические мифы, эллинистические… Авторы настоящей книги не вдавались в эти подробности, они писали не историю создания самих мифов, а историю античной мифической вселенной. Например, известно, что богиней, занимающейся колдовством и ведающей душами умерших, Геката стала считаться в эллинистическую эпоху – ни у Гомера, ни у Гесиода эта ее ипостась еще не отражена (собственно, Гомер Гекату вообще не упоминает). Позднее, задним числом, было создано немало текстов, посвященных тому, как Геката в далекой древности, например в дни похода аргонавтов, покровительствовала магии и некромантии. Соответственно, и в нашей книге она сразу становится богиней колдовства. То есть мы следуем логике уже сложившегося мифа, а не логике его создания.

В этой книге встречается много слов, написание которых не устоялось. В частности, названия групп мифических существ (мойры, гарпии, Океаниды и пр.) разными авторами и переводчиками пишутся как с заглавной, так и со строчной буквы. Авторы настоящей книги попытались выработать в этом вопросе некоторую систему.

Те названия групп, которые являются отчествами или матронимами, мы пишем с заглавной буквы: Нереиды (дочери Нерея), Плеяды (дочери Плейоны), Океаниды (дочери Океана)… Остальные названия групп пишем со строчной буквы. Например мойры, титаны, эвмениды…

В цитатах мы полностью сохранили правописание оригинала, поскольку многие цитируемые переводы стали уже классикой. Поэтому в одной и той же строке слово «мойры» в авторском тексте может соседствовать со словом «Мойры» в цитате. Подгонять свой текст под цитаты мы не стали, поскольку в них написание тоже может различаться у разных переводчиков.

Вопрос о том, в каких случаях использовать заглавные или строчные буквы в сочетаниях типа «богиня любви/Любви», «бог смерти/Смерти», мы разрешили следующим образом. Если имя бога по-гречески однозначно совпадает с его видом деятельности (например, Танат переводится как «смерть»), пишем бог-Смерть Танат (это максимально приближено к греческому варианту, потому что Танат не ведал смертью, он ею был). Если же имя и деятельность разнятся (слова «Афродита» и «любовь» ничего общего не имеют), то пишем «богиня любви Афродита». Но «бог-Любовь Эрос».

Некоторые греческие слова имеют в русском языке  два или больше равноправных варианта написания. Например, циклопы – киклопы, Цирцея – Кирка и т.д. Для каждого из этих слов мы выбирали вариант, который принят в использованных нами переводах самых базовых текстов (Гомер, Гесиод…). Взяв раз и навсегда, например, вариант «киклоп» (из переводов Вересаева), мы придерживаемся далее этого написания. Иногда, когда мы цитируем более поздние тексты в переводах других специалистов, в цитатах может возникнуть слово «циклоп». Но в авторском тексте, даже рядом стоящем, будет использовано «киклоп». Это может слегка резать глаз, но иначе будет полная неразбериха.

(...)

Глава 1. Юность мира

Несколько слов о Гесиоде и других древних мифографах

На то, как возникла греческая вселенная, существуют разные точки зрения. Первое сохранившееся до наших дней свидетельство принадлежит знаменитому поэту Гесиоду – младшему современнику Гомера, жившему на рубеже VIII и VII веков до н.э. Надо отметить, что вопросами космогонии и космологии Гесиод специально не занимался – он был земледельцем и пастухом, сам пас овец на склонах Геликона¹⁾ и, помимо поэмы о происхождении богов – «Теогонии», оставил поэму «Труды и дни», наполненную разного рода сельскохозяйственными, бытовыми и нравоучительными советами, обращенными к его непутевому брату Персу. Здесь даются рекомендации, когда лучше сеять и когда жать, как выбрать жену, кого приглашать на пирушку, как одеваться по сезону… Гесиод не страдал ложной скромностью и охотно давал советы в том числе и в тех областях, в которых, по собственному признанию, ничего не смыслил. В своей поэме он, например, подробно описывает, как надо нагружать торговый корабль и когда безопаснее всего пускаться в плавание. «…Покажу я тебе многошумного моря законы», – уверенно объявляет автор. Но в следующих же строках делает оговорку:

У города Авлиды ширина пролива между материком и островом Евбея (Эвбея, у западных берегов Средней Греции) меньше километра. Но такой «богатый» мореходный опыт нимало не смущает поэта, который готов поделиться с читателем всем, что по поводу судоходства имеется «в мыслях у Зевса»³⁾. Объясняет эту уверенность Гесиод очень просто:

…Ибо обучен я Музами петь несравненные гимны⁴⁾.

При всем уважении к музам авторы настоящей книги предпочли бы, пускаясь в плавание, довериться более опытным авторитетам – и такие во времена Гесиода, безусловно, имелись. Что же касается космогонии, то, увы, хотя и неясно, насколько обширны были познания Гесиода в этой области, однако, он в ней однозначно незаменим. Сегодня уже трудно сказать, разбирался ли поэт в этой непростой науке или же был знаком с ней не лучше, чем с мореплаванием, но, к сожалению, больше ни от кого из предшественников и современников Гесиода не сохранилось сведений, которые позволили бы представить цельную картину происхождения мира (кроме, может быть, орфиков, о которых речь пойдет отдельно). Огромное количество глиняных табличек, найденных археологами на пепелищах греческих дворцов и восходящих к более древним временам, вообще не касаются вопросов мироустройства – многочисленные писцы Крита, Микен и Пилоса предпочитали фиксировать на глине информацию более прозаичную, как-то: количество произведенного и потребленного масла, вина, ячменя… Отрывочные сведения, вкрапленные в поэмы Гомера и в приписываемые ему так называемые «гомеровские» гимны (многие из которых были, судя по всему, созданы значительно позднее) дают некоторое, поверхностное и фрагментарное, представление о том, как устроена вселенная, но ничего не сообщают о том, как она возникла.

В VI веке до н.э. появляется ряд текстов, специально посвященных проблеме космогонии, но сохранились только незначительные их отрывки (как правило, в пересказе поздних авторов). Известно, что в тот период древнегреческий мудрец и историк Акусилай написал книгу «Генеалогии», в которой рассказал о происхождении богов, но до наших дней его творения дошли только во фрагментах.

Чуть позднее эту тему развивал Платон в «Тимее», и у него была своя точка зрения на происхождение вселенной. Он сообщил, что «наш космос есть живое существо, наделенное душой и умом, и родился он поистине с помощью божественного провидения», что «бог, приступая к составлению тела Вселенной, сотворил его из огня и земли», после чего подробно, шаг за шагом рассказал о том, как демиург устроил сферический космос, за пределами которого ничего нет. «Очертания же он сообщил Вселенной такие, какие были бы для нее пристойны и ей сродны»⁵⁾. Все это было весьма поучительно, но едва ли имело прямое отношение к мифологии.

«Мифологическая библиотека», приписываемая Аполлодору Афинскому (II век до н.э.) и получившая нынешний вид, вероятно, в I веке н.э. (далее – «Аполлодор»), собственно сотворение мира не рассматривает, и повествование начинается с правления Урана. Из книг, дошедших до наших дней, лишь написанные на рубеже эр «Метаморфозы» Овидия и «Мифы» Гигина вновь обращаются к вопросам космогонии (оба автора были римлянами, но они в своих трудах опирались на сведения греческих мифографов).

Короче говоря, поэма Гесиода «Теогония» является уникальным, древнейшим дошедшим до нас источником, в котором связно, полно и вполне непротиворечиво изложено происхождение греческой вселенной, и нам остается только положиться на авторитет муз, на которых Гесиод и в этой своей поэме тоже ссылается. Собственно, «Теогония», как уверяет автор, написана непосредственно со слов этих покровительниц наук и искусств. Именно к ним поэт обращается с просьбой:   

Зарождение греческой вселенной. Хаос

Итак, согласно Гесиоду, у истоков греческой вселенной стояли четыре самостоятельно зародившихся божества – Хаос, Гея, Тартар и Эрос, с которых и мы вслед за поэтом начнем повествование. Первым жителем вселенной был некто Хаос; им были порождены еще двое богов: Ночь (Никс, Никта, или Нюкта) и Эреб (буквально «Мрак»), он же – наименее глубокая часть подземного, а равно и загробного мира (в отличие от Тартара, лежащего ниже).

Что такое – или кто такой – Хаос, не разъясняет ни автор «Теогонии», ни другие античные авторы, но некоторое представление об этом загадочном и противоречивом персонаже из их разрозненных сообщений можно составить. Первоначально Хаос, судя по всему, не имел прямого отношения к идее беспорядка, и греки, скорее, ассоциировали его с пространством и воздухом. В той же «Теогонии» рассказывается, как позднее, во время войны богов с титанами, Зевс Кронид (т.е. сын Крона) разил своих противников молниями, в результате чего весь мир был охвачен пожаром: закипели и почва, и обтекающая Землю река Океан, и «многошумное море»; пламя «дошло до эфира». Обобщая масштабы катастрофы, Гесиод пишет: «Жаром ужасным объят был Хаос»…⁸⁾ В V веке до н.э. в комедии Аристофана «Облака» Сократ, который по воле автора поклоняется «объемлющему Землю» воздуху, считает Хаос божеством той же природы, он говорит: «Клянусь Хаосом, Испареньем, Воздухом»⁹⁾. О воздухе как о материи греки четкого представления не имели, для них он был сродни пустому пространству. Этим-то персонифицированным пространством и являлся Хаос. Что он был персонифицирован, можно судить хотя бы по тому, что у него рождались дети и, по некоторым сведениям, имелась жена (к личной жизни Хаоса мы еще обратимся). А о том, что он был именно богом, говорит, например, герой приписываемого философу  и драматургу Эпихарму (VI–V вв. до н.э.) отрывка:

…Молвят, будто Хаос первым возник из всех богов?¹⁰⁾

Несмотря на то, что Хаос отождествлялся с воздухом («нижним» воздухом, в отличие от эфира, сияющего слоя, располагавшегося в отдалении от земной поверхности), обитал он, согласно некоторым античным авторам, в глубочайших недрах земли, там, куда правящие боги за особые провинности заточали своих врагов и конкурентов. Хаос ни в каких провинностях, равно как и в попытках захвата власти замечен не был, однако же местом его нахождения многие называют преисподнюю, а сам Хаос часто отождествляется с бездной. Гесиод, описывая заточение свергнутых Зевсом титанов в глубинах Тартара, пишет:

Очень любил помещать Хаос в недра преисподней знаменитый философ-стоик Луций Анней Сенека, живший в I веке н.э. Правда, Сенека был римлянином, но римлянином, во-первых, весьма образованным, а во-вторых, охотно использующим сюжеты греческой мифологии, на темы которой он написал несколько трагедий, поэтому его точкой зрения нельзя пренебречь. Например, в его трагедии «Медея» героиня обращается к обитателям и богам подземного мира:

Забегая вперед, отметим, что Дитом греки иногда называли Аида, правителя загробного царства. Хаос, судя по всему, обитал в его владениях, однако же никакой властью и влиянием, хотя бы и символическими, там не пользовался – по крайней мере, указаний на это авторам настоящей книги обнаружить не удалось.

Другой римлянин, старший современник Сенеки Публий Овидий Назон, тоже посвятил Хаосу немало строк. Он, как и Сенека, отождествляет Хаос с бездонными глубинами земли – в «Метаморфозах» Орфей, попавший в загробное царство, обращается к его владыкам со словами: «Хаоса бездной молю…»¹³⁾ Овидий подробно рассказывает о том, чем именно был Хаос в те времена, когда, кроме него, на свете еще ничего не было:

Кстати, поскольку речь зашла об Овидии, упомянем вскользь, что он в «Фастах» – книге о календарных праздниках Рима – высказал достаточно неожиданную точку зрения, что Хаос, после того как сотворение мира завершилось, стал римским богом – двуликим Янусом¹⁵⁾. Но эта версия, во-первых, представляется авторам настоящей книги весьма спорной, а во-вторых, выходит за рамки греческой мифологии, поэтому оставим ее на совести Овидия.

Кроме того, Овидий совершенно игнорирует тот описанный Гесиодом факт, что Хаос, как и другие боги, в свое время «зародился», – в «Метаморфозах» в «начале вселенной» Хаос уже существует. Хаос Овидия не имеет прямого отношения ни к воздуху, ни к пространству, и, хотя ассоциируется с бездной, скорее оправдывает современное значение этого слова. В последних утверждениях Овидий не одинок: примерно так же рисовали Хаос и некоторые орфики – представители религиозно-мистического учения, возводившие свою школу к легендарному певцу Орфею, который (наряду с Пифагором) положил начало традиции перерождения душ в Греции.

О вселенной орфиков

Историки считают, что школа орфиков сложилась в VI веке до н.э., поэтому их свидетельства о сотворении мира, равно как и о свойствах Хаоса, можно считать достаточно поздними (а может быть, и вторичными) по отношению к текстам Гесиода. С другой стороны, исторический (или, если угодно, мифический) Орфей жил в тринадцатом веке до н.э. – он был участником похода аргонавтов, который состоялся за поколение до Троянской войны и по крайней мере за пять веков до написания «Теогонии». Кроме того, в отличие от Гесиода, Орфей ко времени создания своего учения дважды побывал в загробном царстве (сначала – спустившись туда за Эвридикой, а потом, вновь ненадолго, – после первой смерти) и лично общался с богами. И если допустить, что знаменитый певец действительно говорил все то, что ему приписывают последователи, то еще неизвестно, чью информацию стоит считать первичной.

К сожалению, творения орфиков дошли до наших дней в основном в пересказе, причем очень часто в пересказе людей, которые отнюдь не разделяли их взглядов (например, ранних христиан). Но люди эти порою так стремились опровергнуть последователей Орфея, что пересказывали их сочинения весьма подробно и даже цитировали, дабы явить потомкам всю ошибочность взглядов своих давно почивших оппонентов. Благодаря их стараниям взгляды орфиков пережили века и дошли до наших дней, и это несмотря на то, что они отличаются крайней запутанностью и противоречивостью и понять их нормальному человеку совершенно невозможно (по крайней мере, авторам настоящей книги это не удалось). Тем не менее авторы попытались извлечь из сохранившихся отрывков некоторые наиболее доступные их умам сведения о возникновении и развитии орфической вселенной и изложить их по-возможности кратко и четко.

Орфики вообще имели свою точку зрения на происхождение мира и считали, что он произошел из Яйца, хотя и не отрицали, что Хаос имел к этому процессу определенное отношение. Но его роль им виделась по-разному. Некоторые орфики сообщают, что Хаос был отнюдь не первым существом во вселенной, а произошел от Хроноса, которого обыкновенно считают божеством-Временем. Орфей (по сообщению более поздних авторов) говорит:

Это Яйцо, в котором содержался зародыш нашей вселенной, орфики и считали Хаосом. Орфей «уподобляет Хаос Яйцу. Ведь в Яйце – слияние первых элементов»¹⁷⁾. Есть сведения, что и Хронос не был изначален: «Согласно Орфею, началом для всего была Вода. Из Воды же образовался Ил. А из них обоих родилось живое существо Дракон с приросшей головою льва и с лицом бога посредине – между обеими головами – по имени Геракл или Хронос. Этот Геракл произвел превосходящее всякие размеры Яйцо, которое по наполнении от сильного давления родителя раскололось надвое. По его верхнему склону образовалось Небо, а внизу возникла Земля»¹⁸⁾.

Согласно некоторым орфикам, Хаос не самозародился, как у Гесиода, но и родителя не имел, а существовал вечно и изначально: «Так, Орфей есть тот, кто утверждает, что вначале был Хаос, вечный, неизмеримый, нерожденный, из которого произошло все. Он сказал, что этот вот самый Хаос не есть ни тьма, ни свет, ни влажное, ни сухое, ни теплое, ни холодное, но – все в одновременной смеси и что он всегда был единым, бесформенным»¹⁹⁾. Но в конце концов Хаос стал уплотнять свои внешние границы и принял форму некоего яйца, внутри которого, «как внутри яичной скорлупы, было высижено и оживотворено некоторое живое существо». Когда же «та огромная округлость разбилась, то появился некоторый образ двойного человеческого вида, который они назвали муже-женщиной. Ему дали имя также Фанета...» С появлением Фанета в мире «впервые воссиял свет», а также «родилась субстанция, разумение, движение, соитие. А из этого произошли Небо и Земля»²⁰⁾.

Фанет (Фанес), или Протогон (что значит Перворожденный), был, по сообщению орфиков, первым во вселенной богом и имел много дивных свойств. Он взирал «четырьмя очами» и носился «на златых крыльях»²¹⁾, имел «головы животных» и издавал «бычье мычанье и рык свирепого льва»²²⁾. Авва Нонн в шестом веке даже писал (якобы со слов орфиков), что «Фанес… имеет срамный уд на заду»²³⁾; впрочем, не исключено, что этот христианин и последователь Оригена попросту хотел очернить языческого первобога в глазах потомков.

Деяния Фанета были не менее примечательны, чем его внешний вид. Так, «он создал для бессмертных нетленный дом»²⁴⁾, поставил Солнце над миром «и учинил его стражем и велел начальствовать надо всеми»²⁵⁾. Особую заботу Фанет проявил о людях, поместив их в наиболее комфортную климатическую зону: «Он назначил человекам обитать отдельно от бессмертных, в области, где срединная ось Солнца поворачивается, наклоняясь; [там] не слишком холодно над головой и не слишком жарко, а средне»²⁶⁾ (вероятно, в те далекие времена первые люди, которых, если верить орфикам, тоже сотворил Фанет²⁷⁾, жили достаточно компактно, не успев распространиться по Земле). Этот же бог сотворил и Луну, причем позаботился, «чтобы за месяц она обращалась, как Солнце – за год»²⁸⁾, и населил ее так же, как и Землю: «Много на ней гор, много городов, много жилищ»²⁹⁾.

Орфики почитали Фанета, и ему посвящен один из так называемых «орфических гимнов»:

По мнению орфиков, Фанет был первым царем богов; ему наследовала Ночь, и лишь потом воцарился Уран³¹⁾, который, с точки зрения традиционной греческой мифологии, был первым владыкой мира. Судьба самого Фанета оказалась незавидной: он был проглочен Зевсом, когда тот собирался принять верховную власть. Эта история рассказывается, в частности, в знаменитом орфическом папирусе из Дервени, написанном в IV веке до н.э. Правда, текст папируса предваряется сообщением: «Я буду петь для понимающих – затворите двери, непосвященные!» Авторы настоящей книги ни в коей мере не относят себя к посвященным, но все же они рискнули познакомиться с переводом рукописи (ее поврежденные места восстановлены переводчиком с опорой на аналогичные тексты) и привести некоторые выдержки из нее.

Автор папируса сообщает, что, «когда Зевс собирался принять в руки от своего отца богореченную власть и преславный скипетр», он выслушал пророчества богини-Ночи, «проникся отвагой и бога славного, почтенного проглотил, который первым произошел на свет». После того как Зевс проглотил, «как было положено, мощь бога Перворожденного (Протогона), почтенного царя», с новоявленным владыкой вселенной «срослись воедино все бессмертные блаженные боги и богини, прелестные реки и источники, и все прочее, что тогда существовало, – всем этим, стало быть, стал он один». Объединив таким образом не только под своей властью, но и в своем лице (или, точнее, животе) всю вселенную, Зевс, пользуясь мощью проглоченного Протогона-Фанета, стал творить мир заново. Прежде всего он изверг обратно проглоченных богов (судьба злополучного Фанета при этом не вполне понятна, ибо его мощь была израсходована Зевсом на дальнейшее обустройство мира). Кроме того, новый властитель вселенной «смастерил… Землю и широкое Небо, …смастерил великую мощь широкотекущего Океана, …смастерил и другую землю безграничную, которую Селеной зовут бессмертные, …смастерил и великое Солнце – отраду смертным, и сверкающие звезды, коими увенчано Небо…»³²⁾

Такова была, вкратце, орфическая картина сотворения мира, в которой Хаос, почитаемый остальными греками как древнейшее божество и прародитель ряда других богов, занимал достаточно скромное место.  

Личная жизнь Хаоса

Еще одну версию генеалогии первых богов – и, в частности, Хаоса – предлагает латинская книга «Мифы», рукопись которой сохранилась за подписью некоего Гигина (этим именем подписано несколько сочинений, вероятно, созданных разными людьми). Исходя из текста «Мифов», исследователи считают, что автор книги был «недоучившимся провинциальным юношей, почти мальчиком, смело взявшимся (возможно, по совету учителя) за работу, которая была ему не совсем по силам»³³⁾. Свое сочинение он скомпилировал из греческих текстов, которые плохо перевел, а те слова, что не сумел перевести, оставил как были. Но труд скромного школяра не пропал даром: многие тексты, которыми он пользовался, до наших дней не дошли и известны только благодаря реферату Гигина. Поэтому воздадим должное юному римлянину – его самоуверенность оправдала себя: ныне его неумелое сочинение стоит в одном ряду (или, во всяком случае, на одной книжной полке) с творениями крупнейших философов и мифографов античности (что и авторам настоящей книги внушает некоторые нескромные надежды).

Гигин, единственный из античных авторов, косвенно сообщает о том, что Хаос имел супругу – Мглу. Эта Мгла была первым существом (или первой сущностью) во вселенной и сама, без чьей-либо помощи, родила дитя по имени Хаос, которое и стало ее супругом и отцом ее последующих детей. Излагая генеалогию греческих богов, юный римлянин пишет: «От Мглы – Хаос. От Хаоса и Мглы – Ночь, День, Эреб, Эфир»³⁴⁾. Впрочем, кто в этой паре был супругой, а кто супругом, не вполне понятно: Хаос в древнегреческом языке, равно как и в латыни, – среднего рода. Несмотря на это, он, согласно Гесиоду, порождал себе подобных, причем без всякого участия второго партнера: «Черная Ночь и угрюмый Эреб родились из Хаоса». Следовательно, и тот факт, что Мгла произвела на свет новое существо, еще не доказывает, что она принадлежала к прекрасному полу. Но Мгла (Caligo) в латыни – женского рода. И, поскольку Гигин писал по-латыни, резонно думать, что именно Мгла в этом союзе была, с его точки зрения, женой, а Хаос каким-то образом справлялся с обязанностями супруга.

Но какого бы пола ни был Хаос, на этом авторы настоящей книги завершают разговор о нем, с тем чтобы более к этому персонажу почти не возвращаться. В отличие от других саморожденных, Хаос, породив (самостоятельно или же с помощью Мглы) нескольких детей, более не вмешивался в жизнь мира.

Что же касается его потомков, то Эреб, как и Хаос, достаточно быстро отошел от активной деятельности. Собственно, его браком с Ночью и рождением двоих детей она вся и исчерпывается. После этого он уже не проявлял себя как личность, оставаясь лишь геофизическим понятием – верхней частью подземного мира, ниже которой лежал Тартар. Позднее, в эпоху правления братьев Кронидов, Эреб использовался как загробное царство³⁵⁾, называемое Аидом по имени своего владыки (Тартар тоже входил в царство бога Аида, но как отдельная область). С этих пор Эреб окончательно утратил свою индивидуальность…

Сестра и жена Эреба, Ночь тоже была не слишком деятельной богиней, и все же она продолжала оказывать определенное влияние на судьбы мира вплоть до времен Троянской войны включительно. Но этой многодетной богине, а также ее потомкам, будет посвящена отдельная глава.

(...)

Глава 2. Правление Урана

Уран-Небо

Первым детищем Геи, которое она родила для того, чтобы сделать своим супругом, был, согласно Гесиоду, Уран (буквально «Небо»):

Правда, по поводу происхождения и родственных связей Урана высказывались и другие точки зрения. Так, некоторые орфики считали, что Земля и Уран были детьми Ночи и, соответственно, братом и сестрой³⁷⁾. Гигин тоже называет их братом и сестрой, но рожденными «от Эфира и Дня»³⁸⁾. Предлагали орфики и более материалистическую версию: Небо, равно как и Земля, произошли из двух половинок «превосходящего всякие размеры Яйца»³⁹⁾. Но так или иначе, почти все признавали, что Земля и Небо стали супругами. Орфей «называет Гею первой невестой, а ее соединение с Ураном – самым первым браком»⁴⁰⁾. Гесиод пишет, что Гея разделила «ложе с Ураном»⁴¹⁾. И лишь Гигин не говорит об этом браке; впрочем, он вообще обошел Небо своим вниманием, упомянув о нем всего раз и отказав ему не только в браках и любовных связях, но и в каком-либо потомстве.

Небо в представлении древних греков было металлическим. Гомер в «Илиаде» и в «Одиссее» именует его медным, но не исключено, что он имел в виду бронзу – сплав меди, обычно с оловом. Оружие, которым воины сражались под Троей, Гомер тоже именует «медным», хотя медь – металл мягкий, для мечей и копий мало пригоден, и греки того времени давно и небезуспешно пользовались бронзой. Вероятно, великий аэд не стал вдаваться в технологические подробности, называя лишь главный элемент сплава. Не исключено, что такая же история произошла и с небом, и на самом деле оно в ранней античной вселенной тоже было не медным, а бронзовым.

Кроме того, Гомер в «Одиссее» дважды упоминает «железное» небо, что навело некоторых легковерных комментаторов на мысль, что раннеантичное небо, возможно, и впрямь было сделано из железа⁴²⁾. Но это утверждение противоречит предыдущим словам Гомера, и представляется странным, что один и тот же автор, в рамках одной и той же поэмы, не определился со столь важным вопросом. Олег Ивик рискует высказать на этот счет следующее предположение.

«Медным» небо у Гомера всегда называется в авторском тексте, а «железным» его считают герои поэмы, точнее, лишь один из них: Эвмей говорил о женихах Пенелопы, «наглость которых, насилья к железному небу восходят»⁴³⁾. Но Эвмей – необразованный раб-свинопас, и опираться на его космологические познания было бы странно. Позднее железное небо упоминает и Одиссей⁴⁴⁾, который мог иметь более весомую точку зрения на строение вселенной. Но Одиссей в то время мало интересовался космологией, его значительно больше занимала ситуация на родной Итаке, и он в разговоре о женихах попросту процитировал своего раба, который в этой ситуации разбирался лучше него. Вопрос о том, из чего сделано небо, в тот момент волновал Одиссея в последнюю очередь, и строить на его случайных словах космологические выводы было бы весьма легкомысленно. Таким образом, железным небо являлось лишь с точки зрения Эвмея, мнением которого можно пренебречь. Поэтому есть основания считать небо древнегреческой вселенной сделанным из бронзы – наиболее доступного, прочного и распространенного в те времена материала.

Несмотря на то, что Уран-Небо находился с Геей-Землей в самой тесной супружеской связи, их разделяло некоторое расстояние. Для того чтобы небо не падало на Землю, его поддерживали специальные столбы. В «Одиссее» сообщается о титане Атланте,

Некоторые авторы считали, что Атлант сам поддерживал небесный свод. Гесиод говорит:

Так или иначе, складывается впечатление, что небо находилось не слишком далеко от земли. Но это обманчивое представление, которое рассеивается, как только античные авторы переходят к цифрам, хотя информацию они дают крайне противоречивую. Не исключено, что у краев земли небо действительно почти примыкало в ней, но в центре вселенной оно поднималось на огромную высоту.

В «Илиаде» Гомер утверждает, что Гефест, сброшенный Зевсом с «небесного порога», летел до земли «весь день» Сам Гефест рассказывал:

Древние греки, быть может, и не задумывались над тем, какое именно расстояние пролетел злополучный бог, но сегодня его нетрудно вычислить, пользуясь третьим законом Кеплера. Физики считают^*), что падение бога может быть описано как частный случай движения спутника вокруг планеты по очень вытянутой эллиптической орбите, в пределе переходящей в прямую линию. Авторы настоящей книги не берут на себя смелость загружать читателей математическими формулами и предлагают поверить физикам, по мнению которых падение Гефеста (в случае, если оно длилось одни сутки) должно было происходить с высоты приблизительно в 100 000 километров (значимое сопротивление воздуха в этой ситуации возникает лишь в последние минуты, и его можно не учитывать). Если же принять, что под словами «весь день» имелся в виду световой день, или примерно 12 часов (что более вероятно), то расстояние до неба будет равно примерно 67 000 км.

Гесиод приводит другие данные:

Поскольку при отсутствии сопротивления воздуха падение наковальни от падения бога ничем принципиально не отличается, то, с точки зрения автора «Теогонии», небо находится на значительно большем расстоянии от земли (хотя и не в девять раз большем, как может показаться на первый взгляд, поскольку ускорение свободного падения с удалением от земли уменьшается обратно пропорционально квадрату расстояния). В любом случае, представить столбы, которые могли бы удерживать небо на такой высоте, весьма проблематично.

Несколько более скромные цифры вытекают из другого сообщения Гомера: сыновья Посейдона, Эфиальт и От, собирались штурмовать небо и для этого хотели взгромоздить гору Оссу на Олимп, а «шумящий лесом густым Пелион – на Оссу»^†). Братья могли бы преуспеть, и дело закончилось бы космической катастрофой, но, к счастью для богов, Аполлон умертвил обоих нечестивцев до того, как они возмужали⁴⁹⁾. Так или иначе, их намерения дают возможность посчитать расстояние до неба, сложив высоту всех трех гор. Самая высокая точка горного массива Олимп, Митикас, поднимается над уровнем моря на 2918 метров; высота Пелиона – 1651 метр, а Оссы (сегодняшняя Киссаво) – около 1500 метров. И значит, расстояние от Земли до ее божественного супруга составляло не многим более шести километров.

(...)

Глава 11. Олимп – обитель богов

(...)

Кстати, вопрос о том, кто такие «олимпийские боги» и где они обитали, решался далеко не однозначно. Принято считать, что титула «олимпийцы» удостоились двенадцать наиболее значимых греческих богов, но списки их у разных авторов различаются⁵⁰⁾. В число «олимпийцев» традиционно включают четверых из шести детей Крона (Зевса, Геру, Деметру и Гестию), Афродиту и шестерых детей самого Зевса (Афину, Аполлона, Артемиду, Ареса, Гефеста и Гермеса).  Двенадцатым иногда называют Диониса (хотя он не слишком часто показывался на Олимпе, предпочитая бродить по земным лесам). В качестве «олимпийца» мог фигурировать и Посейдон, который, как известно, жил на дне моря⁵¹⁾, но часто захаживал на Олимп, и даже Аид (который редко покидал подземный мир, на Олимп же поднимался в исключительных случаях). Добавим, наконец, что «двенадцать олимпийских богов» выступали в качестве судей на процессе, где Посейдон был истцом, а Арес обвиняемым⁵²⁾ – очевидно, последние двое в этом случае не входили в их число... «Двенадцать олимпийских богов» судили и спор Афины с Посейдоном за обладание Аттикой...⁵³⁾

Но кроме тех, кого включали в число «олимпийцев», на Олимпе (или на небе) обитало множество богов, титула этого не носивших, но являвшихся законными и постоянными жителями небесной обители. Среди них можно назвать Ириду, Гебу, Диону, Илифию, Лето, ор и харит, муз, детей реки Стикс… Даже Геракл попал сюда после смерти, даже простой смертный юноша Ганимед получил здесь постоянное место жительства. Таким образом, Олимп был достаточно густо населен. И принадлежал он, судя по всему, скорее небу, чем земле. Недаром и царем Олимпа был Зевс, получивший по жребию власть именно над небом.

(...)

Человеческой пищи боги не употребляли, а приносимые людьми продуктовые жертвы использовали весьма странно: боги наслаждались запахом горящей снеди, которую для них сжигали на алтарях. Что касается собственно рациона бессмертных, он был очень скудным и состоял из нектара и амвросии (амбросии). Нектар, «что богам вино заменяет»⁵⁴⁾, был сладким напитком багряного цвета, который, как и вино, разводили водой⁵⁵⁾.

Амвросия, вероятно, была твердой пищей, хотя Сапфо и описывает, что ее употребляют как вино: «С амвросией там воду в кратере смешали»⁵⁶⁾. Интересно, что у Гомера боги, пирующие на Олимпе, ограничиваются нектаром, а амвросией пренебрегают – по крайней мере, великий аэд ни разу не сообщает, что ее ели или пили на олимпийских пирах. А вот Калипсо на своем острове охотно ест амвросию и угощает ею Гермеса⁵⁷⁾. Но на Олимпе амвросию, во всяком случае, употребляли если и не на пирах, то в самых различных хозяйственных и медицинских целях.

Гера использует ее как моющее средство; кроме того, «амвросическим маслом», «приятного запаха полным», она натирает тело⁵⁸⁾. Афродита пользовалась «амвросийною мазью» для лица⁵⁹⁾. Амвросию применяли для бальзамирования трупов (иногда в смеси с нектаром)⁶⁰⁾. Она же могла служить лекарством: когда Ахиллес отказывался от пищи, горюя о погибшем Патрокле, Зевс советует Афине капнуть ему в грудь  «нектар с приятной амвросией», «чтоб голод к нему не явился»⁶¹⁾. Смесью нектара и амвросии богини, вместо грудного молока (или помимо его), кормили своих новорожденных – это делалось для того, чтобы обеспечить им вечную молодость и бессмертие. В «гомеровском» гимне «К Аполлону Делосскому» сообщается:

Овидий рассказывает, что, когда Афродита решила дать бессмертие своему сыну Энею, она коснулась его уст «амброзией с нектаром сладким»⁶³⁾. Превращение скромного троянского пастуха и воина в бога греческой традицией предусмотрено не было, это нововведение принадлежало римлянам, которые считали Энея основателем своей нации, а потому желали видеть его божеством. Но сама процедура «обожествления», описанная Овидием, была, безусловно, греческой. Сходным образом поступала с Ахиллесом его мать Фетида: она натирала ребенка амвросией, чтобы сделать его бессмертным и «навсегда его защитить от старости гнусной»⁶⁴⁾. Правда, попытка Фетиды не удалась: для пущей надежности она выжигала смертную плоть сына в огне, засовывая ребенка в очаг, и когда его отец увидел эту процедуру, он решительно положил конец опытам супруги (тем более что она, по некоторым сведениям, уже успела погубить таким образом нескольких предыдущих детей)⁶⁵⁾.

Чистокровных новорожденных богов, судя по всему, в огонь не засовывали – возможно, это было необходимо только для ребенка, родившегося смертным. Во всяком случае, своим бессмертием боги были обязаны, прежде всего, диете. Гомер описывает, как Диомед у стен Трои ранил Афродиту, которая тоже решила принять участие в битве:

Даже коней на Олимпе кормили амвросией. Гомер сообщает об Ириде, примчавшейся на Олимп на колеснице: 

Амвросия, чем бы она ни являлась, была пищей растительного происхождения. Гомер рассказывает, как Гера прибыла в Троаду, к месту слияния реки Симоента со Скамандром:

На Олимпе амвросия не росла – Гомер сообщает, что ее доставляли туда голуби, причем процесс этот был сопряжен для них с немалыми опасностями. Цирцея, рассказывая Одиссею о двух возможных дорогах домой, говорила:

Помимо пиров (а иногда и одновременно с ними), боги на Олимпе регулярно проводили народные (точнее, божественные) собрания. Известно об этом в основном из «Илиады», поэтому сохранившиеся повестки дня посвящены преимущественно Троянской войне. Интересно, что в этих собраниях принимают участие не только боги-мужчины, но и богини. Гречанки той эпохи в политику не допускались и на собраниях, где присутствовали мужчины, не бывали; даже на пирах они, за редчайшим исключением, не появлялись. Что же касается богинь, то они не только пировали со своими отцами и братьями на Олимпе или же самостоятельно отправлялись на пиры к далеким эфиопам⁷⁰⁾, но и имели равное с мужчинами-богами право на участие в собраниях.

Впрочем, собрания богов носили отнюдь не демократический характер – на них председательствовал Зевс, и он же диктовал присутствующим свою волю:

Поэтому нельзя сказать, что богини имели какие-либо реальные политические права. Но не имели их и боги – на Олимпе царил абсолютизм. Что же касается разного рода личных прав, то богини пользовались ими в полном объеме и иногда проявляли себя как настоящие феминистки; некоторые из них даже участвовали в военных действиях под стенами Трои с оружием в руках:

Поскольку боги Олимпа жили достаточно далеко от земли, да и вся подведомственная им территория была весьма велика, им часто приходилось передвигаться на значительные расстояния. Некоторые из них имели крылья, но таких было немного: эта полезная часть тела, скорее, присуща богам рангом пониже, жившим на земле и под землей: ветрам, богу-Сну Гипносу, богу-Смерти Танату… Из богов, обитавших на Олимпе, безусловно крылатыми были богиня-Радуга, она же  вестница Зевса златокрылая Ирида⁷⁴⁾, богиня-Победа Ника, тоже имевшая золотые крылья⁷⁵⁾, и бог-Любовь Эрот⁷⁶⁾. Правда, в Афинском Акрополе стоял храм, посвященный «бескрылой» Нике (Нике Аптерос)⁷⁷⁾, но сам факт, что этот титул оговаривался специально, наводит на мысль, что крылья у богини все-таки имелись. Иногда пользовалась крыльями Немесида⁷⁸⁾. Аристофан упоминает «пернатого»⁷⁹⁾ Гермеса; действительно, иногда художники изображали его с маленькими крылышками, растущими прямо на щиколотках или на голове. Но все-таки чаще крылатым был не сам Гермес, а его шляпа или сандалии, да и вариант со шляпой, скорее, принадлежит художникам. Что же касается древних мифографов, они единодушно сообщают, что Гермес пользовался крылатыми сандалиями. Гомер говорит о Гермесе:

Точно такими сандалиями пользовалась и Афина⁸¹⁾. Вообще, у Гомера довольно часто описываются боги, летающие без всяких специальных приспособлений, но не исключено, что крылатые сандалии при этом просто не упоминаются за очевидностью. Летает Аполлон:

Летает «пешком» почтенная царица Гера, у которой, надо думать, не было недостатка в колесницах:

Летает бог Арес, причем только что полученная рана ему не мешает:

Тем не менее достаточно часто боги Олимпа использовали колесницы, запряженные конями, которые могли передвигаться по воздуху. Интересно, что боги сами управляли этими колесницами и сами же ухаживали за лошадьми – никаких специальных конюхов на Олимпе не имелось. Гомер описывает, как

Позднее богиня, а вслед за ней и Зевс, возвращаются на Олимп:

Не только конюхов, но и вообще прислуги на Олимпе практически не было – боги обслуживали себя сами. Это тем более удивительно, что во дворцах крито-микенской эпохи служили десятки, а то и сотни рабов. Таблички, найденные на юго-западе Пелопоннеса, в Пилосском дворце, и относящиеся к XII веку до н.э., сообщают, что одних только прачек там одновременно имелось больше шестидесяти (включая детей)⁸⁶⁾. Дворец царя Одиссея на острове Итака обслуживало пятьдесят рабынь⁸⁷⁾ – и это при том, что Одиссей был очень небогат. А на Олимпе в ту же эпоху сами небожители отличались похвальным трудолюбием: дочери Зевса оры стерегли и открывали ворота⁸⁸⁾, Геба и Гефест разливали и разносили нектар⁸⁹⁾, Аполлон развлекал пирующих игрой на форминге⁹⁰⁾, музы «пели посменно»⁹¹⁾, Пэеон (Пеан) лечил заболевших или раненых богов⁹²⁾, а Гермес, если верить Овидию, сам чистил себе сандалии⁹³⁾.

Вся материальная база Олимпа: дворцы и дома богов, мебель, утварь – была создана Гефестом, причем не магическим образом, а своими руками. По свидетельству Каллимаха⁹⁴⁾ и Вергилия⁹⁵⁾, в кузнице на Липарах ему помогали киклопы, но на Олимпе, судя по подробному описанию мастерской в «Илиаде», Гефест работал один.

Для полноты картины надо отметить, что кое-какую работу на Олимпе выполняли своего рода роботы и машины, созданные тем же Гефестом. Например, в кузнице у него имелись замечательные мехи, которые исполняли устные приказания своего хозяина⁹⁶⁾.

В дни Троянской войны Гефест был занят тем, что изготавливал автоматические треножники (так называли сосуды на трех ножках или трехногие подставки для котлов⁹⁷⁾): 

Но самым замечательным изобретением Гефеста были, пожалуй, искусственные служанки. Гомер описывает, как бог-кузнец возвращается домой из своей кузницы:

Из живой прислуги Олимпа можно назвать, пожалуй, только Ганимеда:

Но Ганимед появился на Олимпе лишь на рубеже XIV – XIII  веков до н.э., и до этого богам приходилось как-то справляться без его помощи. Кроме того, есть веские свидетельства о том, что главной задачей юноши было обслуживание отнюдь не пиров, а Зевсова ложа¹⁰¹⁾. Так или иначе, один лишь Ганимед, несколько золотых служанок (которые, вероятно, работали только в доме самого Гефеста) и несколько скромных технических приспособлений, конечно же, не могли удовлетворить все потребности Олимпа. И значит, олимпийским богам нельзя отказать в завидном трудолюбии, тем более что у большинства из них имелись еще и разнообразные «профессиональные» обязанности на небе, на земле (в том числе в водных просторах) и под землей. 

Глава 12. Нимфы

(...)

Авторы настоящей книги истратили немало сил, пытаясь понять разницу между дриадой и гамадриадой. Некоторые современные комментаторы¹⁰²⁾ утверждают, что гамадриады – это те нимфы деревьев, которые рождаются вместе с деревом и умирают вместе с ним (в отличие от бессмертных дриад). К сожалению, русские переводы греческих и латинских текстов чаще всего не дают оснований для такого понимания. Так, в «Метаморфозах» Овидия нимфа, жившая в дубе, который был срублен нечестивым Эрисихтоном, погибла, но переводчик С.В. Шервинский называет ее просто «Дриадой»:

Однако в латинском тексте Овидия безвременно погибшая нимфа названа именно гамадриадой… Такие небольшие отступления от оригинала естественны для поэтического перевода, тем более что широкая публика не так уж и часто задумывается о разнице между дриадами и гамадриадами. Но вопрос о смертности последних без обращения к оригиналу остается открытым.

Аполлоний Родосский в «Аргонавтике» описывает похожую историю,  в которую был замешан некий жестокосердный грек:

Текст не дает однозначного ответа: осталась ли гамадриада в живых и мстила за свою обиду сама или же лесоруб страдал от проклятия, которое она произнесла перед смертью. Авторы настоящей книги со свойственным им оптимизмом решили было, что мстительная гамадриада хотя и лишилась дома, но осталась в живых. Однако, когда они обратились к греческому оригиналу, выяснилось, что из него тоже не ясно – занималась ли злополучная нимфа мщением посмертно или при жизни. Но то, как отчаянно гамадриада цеплялась за принадлежавший ей дуб, наводит, скорее, на мысль, что его потеря была для нее фатальна.

Греческий историк Харон из Лампсака, живший в конце VI – начале V века до н.э., поведал миру две истории из жизни гамадриад – из обеих однозначно следует, что гамадриада не могла пережить свое дерево. Первая история повествует о гамадриаде, которая была обречена на скорую смерть, ибо дуб, в котором она жила, уже накренился и должен был упасть. Однако некто Ройк из Книда приказал подпереть дуб стойками, и нимфа осталась жива...¹⁰⁵⁾

Героиня второй истории, гамадриада по имени Просопелия, тоже, «будучи едина с дубом, в котором рождена, была обречена на погибель». Харон не объясняет, что именно угрожало дереву, но из контекста можно допустить, что его подмывала река. Однако некто Аркад «развернул реку и сделал земляную насыпь». Благодарная гамадриада вступила со своим спасителем в любовную связь и родила ему двух сыновей; их потомки стали именоваться аркадцами, а окрестные земли – Аркадией¹⁰⁶⁾.

В результате всех этих изысканий Олег Ивик едва не пришел к скорбным, хотя и не оригинальным выводам о смертности гамадриад вообще.

Но существует по крайней мере один источник, в котором изложена диаметрально противоположная точка зрения. У Нонна Панополитанского в «Деяниях Диониса» подробно описывается разного рода истребление леса, наводившее ужас на гамадриад, которые при этом вынуждены были спасаться бегством и искать себе новые жилища¹⁰⁷⁾. Это было, конечно, весьма печально, но все же не смертельно. Некоторые гамадриады опасались утраты своих древесных стволов, потому что те служили им убежищем, и лишившиеся их девственные нимфы боялись, что станут жертвами мужских домогательств. Они уверяли, что предпочтут погибнуть под топором дровосека и просили разить их не в крону дерева, а в грудь. Одно это уже свидетельствует о том, что утрата дерева не влекла за собой гибели добродетельных нимф и могла привести, в худшем случае, к утрате девственности…¹⁰⁸⁾ Таким образом, проблема смертности гамадриад так и не была решена авторами настоящей книги окончательно^§).

(...)

Глава 18. Геката

Геката, одна из самых загадочных богинь греческого пантеона, была дочерью титанов Перса и Астерии. Впрочем, по поводу того, кто ей приходился отцом, имелась и другая точка зрения, поскольку Астерии настойчиво домогался Зевс. Считается, что титанида избегла его ухаживаний, превратившись в остров. Но, по версии орфиков, Зевс успел вступить с нею в связь до того, как она вышла замуж¹⁰⁹⁾, и рожала она от не от мужа, а от владыки Олимпа¹¹⁰⁾ (правда, в таком случае не вполне понятно, зачем было Астерии в конце концов становиться островом). Впрочем, эта точка зрения остается особым мнением орфиков, что же касается Гесиода¹¹¹⁾ и Аполлодора¹¹²⁾, то они считают Гекату дочерью Астерии от ее законного супруга Перса.

Геката была внучкой титанов Коя и Фебы. Родных братьев и сестер у нее не было, но она приходилась двоюродной сестрой многим выдающимся богам, например, Аполлону и Артемиде (но была значительно старше последних). Еще во времена Урана эта богиня уже пользовалась большим влиянием:

После того как власть над миром перешла к Зевсу и многие титаны были отправлены в заточение, а другие потеряли свое прежнее могущество, положение Гекаты не изменилось. Гесиод пишет:

Об участии Гекаты в Титаномахии авторы настоящей книги никаких сообщений не нашли, но судя по тому, как сложилась ее дальнейшая судьба, она держала сторону молодых богов. Отметим попутно, что в битве с гигантами богиня сражалась и даже убила одного из них, Клития, своим факелом¹¹⁵⁾ (факелы были обычной принадлежностью Гекаты).

В награду за лояльность, а быть может, и за какие-то иные, неведомые нам заслуги, Зевс не только сохранил за богиней все ее былые привилегии, но и, по словам Гесиода, предоставил ей «править судьбою земли и бесплодно-пустынного моря»¹¹⁶⁾. Возможно, автор «Теогонии» несколько сгустил краски, потому что судьба земли все-таки находилась в руках Зевса, а морем правил Посейдон. Тем не менее Геката действительно имела возможность оказывать едва ли не любую помощь людям, которые к ней обращались. Своей специальной сферы влияния у нее не было (если не считать колдовства), и она охотно вмешивалась в самые разные виды человеческой деятельности:

Кроме того, по сообщению Гесиода, Геката посылает богатство, помогает конникам и охотникам и «множит скотину» на пастбищах. Даже морякам (хотя в море хватало своих богов) она оказывала помощь во время шторма. И наконец, Гекате Зевс «вверил… попеченье о детях». Она носила эпитет «Куротрофа»  – «Кормилица юных»¹¹⁷⁾ (впрочем, так могли называть и других богинь).

Стихией Гекаты была ночь. Орфики иногда отождествляли ее с Луной¹¹⁸⁾. У Нонна Дионис, обращаясь к Луне, называет ее попеременно и Селеной, и Гекатой, и Артемидой, при этом его Луна, как и положено Гекате, потрясает факелом, и ее сопровождает свора собак – традиционных спутниц Гекаты¹¹⁹⁾. Эти три божества вообще были тесно, хотя и достаточно невнятно связаны друг с другом, и Луна, будучи Селеной, в то же самое время была в какой-то степени и Артемидой, и Гекатой – особенно с точки зрения орфиков и приверженцев дионисийских культов.

Что же касается собак, которые сопровождали богиню, появление Гекаты очень часто предварялось собачьим лаем; Нонн называет ее божественным другом собак¹²⁰⁾. Посвященный Гекате орфический гимн гласит: «Буйную славлю царицу ночную со свитой собачьей…»¹²¹⁾ Богиню очень часто сопровождала собачья свора, кроме того, ее псы, возможно, помогали ей сторожить вход в царство Аида – это была еще одна функция Гекаты, недаром она носила эпитеты «Преддверная»¹²²⁾ и «Примогильная»¹²³⁾.

Геката вообще была тесно связана с загробным миром, и эта связь не ограничивалась сторожевыми функциями. Орфики возглашали ей славу так: «Ту, примогильную, славлю, что буйствует с душами мертвых…»¹²⁴⁾ «Гомеровский» гимн «К Деметре» сообщает, что Геката была «служанкой и спутницей» Персефоны¹²⁵⁾.

Кумская Сивилла, рассказывая Энею о мучениях, которым подвергаются грешники в глубинах Аида, упомянула, что побывать там ей помогла Геката – она лично сопровождала жрицу «и возмездья богов показала»¹²⁶⁾.

Вергилий описал, как Эней, при помощи Сивиллы, в преддверии загробного царства приносил жертву Гекате:

Но вообще говоря, сведения о том, как следовало приносить жертвы Гекате, считались тайными, и говорить на эту тему было достаточно опасно. Вергилий, живший в просвещенную и вольнодумную эпоху ранней империи, рискнул описать таинство. А вот Аполлоний Родосский, живший на три века раньше, не посмел рассказать о том, как это делала Медея:

Геката ведала разного рода страхами и кошмарами. В медицинском трактате школы Гиппократа приводятся следующие сведения: «A если на кого по ночам находят страхи и ужасы или бред, или он вскакивает с постели и выбегает из дому, то это,  говорят они, “наскоки Гекаты” и “нападения усопших”…» – правда, ученый автор трактата не разделяет этой точки зрения¹²⁹⁾.

Геката и сама, по некоторым данным, иногда выглядела чудовищно. Орфики писали о ней: «Не опоясана, с рыком звериным, на вид неподступна…»¹³⁰⁾ Конечно, неподпоясанность и неподступность сами по себе вряд ли могут кого-то напугать, но Гекату, кроме того, часто описывали и даже ваяли с тремя головами, а иногда и с тремя телами, сросшимися спиной. Скульптурный портрет богини «в виде трех соединенных друг с другом статуй» упоминает Павсаний¹³¹⁾ (справедливости ради отметим, что скульптуры, на которых Геката изображена красивой и вполне одноглавой девой, тоже нередки).

Три головы были нужны Гекате для дела. Овидий писал:

Геката вообще ведала дорогами и их пересечениями. Софокл называл богиню царицей перекрестков¹³³⁾. Орфический гимн воспевал ее так: 

Но главным делом жизни Гекаты, тем, что отличало ее от множества других богов, было колдовство. Она ведала магией, в том числе вредоносной, к ней обращались за помощью, если надо было приготовить яд или волшебством извести соперницу. Ее преданной жрицей была волшебница Медея, о которой аргонавтам, прибывшим в Колхиду, рассказали так:

Медея владела замечательным зельем, которым она поделилась с полюбившимся ей Ясоном (в него входил, в частности, сок цветка, выросшего из крови Прометея), но действовало это зелье только после жертвоприношений Гекате:

Медея (при посредстве Гекаты) действительно помогла Ясону добыть золотое руно, за которым он прибыл в Колхиду. Но через несколько лет ему пришлось столкнуться с совершенно иным направлением колдовства – волшебница, ставшая его женой, решила избавиться от соперницы, царской дочери Креусы. Сенека подробно рассказал, как Медея изготовила плащ, который должен был живьем сжечь свою жертву. Призвав Гекату «обрядом пагубным», она просила высокую покровительницу:

В уникальное зелье, которым был пропитан плащ, входили, в числе прочего, «члены Тифона», напоенная ядом Лернейской Гидры кровь кентавра Несса, перья гарпии, желчь Медузы и много других подобных ингредиентов. Готовя этот сложный состав, Медея взывала:

Богиня услышала свою жрицу, и ликующая Медея воскликнула:

К сожалению, Геката не прониклась жалостью к несчастной царевне, которой предстояло умереть такой страшной смертью, и надежды Медеи исполнились в точности (правда, ей самой это не принесло счастья)¹³⁶⁾. Но богиня не всегда была так жестокосердна. Известно, что, когда во время родов Алкмены Галинфиада обманула мойр, чтобы помочь матери Геракла разродиться, оскорбленные богини превратили ее в ласку. Однако Геката пожалела несчастную и «сделала ее своей священной прислужницей»¹³⁷⁾.

Геката помогала Деметре искать Персефону, и в «гомеровском» гимне, который об этом повествует, она названа «нежная духом Геката»¹³⁸⁾. По-видимому, несмотря на пристрастие к черной магии, богине не были чужды и светлые порывы души.

(...)

Глава 21. Гефест

(...)

Гефест и его родители

Гефест, сын Геры, родился уже в годы царствования Зевса, который считался его отцом, хотя на этот счет существуют разные точки зрения. Впрочем, Геру, насколько известно авторам настоящей книги, никто не обвинял в нарушении верности, но у нее был обычай, поссорившись с мужем, рожать непорочно. Аполлодор пишет: «Гера, миновав супружеское ложе, родила Гефеста: но, согласно Гомеру, и этого она родила от Зевса»¹³⁹⁾.

На чем основывается уверенность Аполлодора, сегодня понять трудно. Из текстов Гомера, дошедших до сегодняшнего дня, отцовство Зевса прямо не вытекает ¹⁴⁰⁾. В «Илиаде» Зевс часто называется «отцом», но не Гефеста, а всех богов вообще^**).

Гесиод однозначно считает Гефеста лишь пасынком Зевса. Он сообщает, что сначала Зевс «родил из главы» Афину (напомним, что он был вынужден сделать это, поскольку проглотил свою супругу Метиду, беременную Афиной).

Но от кого бы ни рожала Гера, результат ее не удовлетворил. Ребенок оказался хромым, и она сбросила его с Олимпа и забыла о его существовании. Позднее Гефест рассказывал: 

В конце концов бог вырос, вернулся на Олимп и в семью и даже восстановил хорошие отношения с матерью. Правда, он все-таки отомстил ей однажды, но месть эта была не слишком жестокой и скорее напоминала шутку. Павсаний пишет: «…Когда Гера отвергла родившегося у нее Гефеста, то он по злопамятству послал ей в подарок золотой трон, имеющий невидимые оковы; когда она села на него, она оказалась связанной, Гефест же не хотел слушаться никого из богов, пока Дионис, к которому Гефест питал особое доверие, напоив его пьяным, не привел его на небо»¹⁴³⁾.

Но на этом конфликт между матерью и сыном был исчерпан, и потом Гефест всегда был заботливым и почтительным сыном. Он старался улаживать ссоры между родителями. Гомер описывает одну такую ссору, разгоревшуюся в дни Троянской войны в доме Зевса.

Мы уже писали о том, что Гефест вступился за Геру, когда муж подвесил ее «в облаках и в эфире», прикрепив к ногам два наковальни. Тогда Зевс вышвырнул непрошенного заступника с Олимпа, и он упал на остров Лемнос. Аполлодор считает, что именно в тот раз Гефест покалечил себе ноги и был спасен Фетидой¹⁴⁵⁾. Но нельзя исключить, что злополучный бог был хром от рождения и, упав на Лемнос, сломал вторую ногу. Гомер называет его «хромец обеногий»¹⁴⁶⁾. В «Илиаде» он описан так:

(...)

Мастерские Гефеста

Кроме редких случаев выездных заказов (как в случае с Прометеем), Гефест работал в своих кузницах, которых у него было несколько. Его мастерская на Олимпе, с автоматическими мехами, выполняющими приказания мастера, описана Гомером – в ней побывала Фетида, просившая изготовить доспехи для Ахиллеса. Гефест охотно взялся за поручение:

Другая кузница, в которой работали подчиненные Гефесту киклопы, находилась на острове Липара, входящем в состав Липарских островов. Именно сюда, по сообщению Каллимаха, пришла Артемида, чтобы заказать себе  «лук кидонийский, стрелы в придачу к нему и для стрел вместительный короб». Киклопы были заняты: «у наковальни Гефеста» они ковали чашу для водопоя Посейдоновых коней. От звона наковален, вздоха и свиста кузнечных мехов, грохота молотов, ударявших «мощно в расплавленный ком железа иль меди», от уханья самих одноглазых кузнецов – содрогались и окрестные острова, и даже земли самой Италии, смертельно пугая нимф-Океанид. Но Артемида не боялась грохота, царившего в кузнице, – она еще ребенком бывала здесь в гостях у Гефеста со своей матерью Лето. Поэтому она быстро договорилась с кузнецами, пообещала им долю в своей охотничьей добыче, и ее заказ был выполнен¹⁴⁹⁾.

Цицерон писал, что у Гефеста была кузница на Лемносе¹⁵⁰⁾. О том, что божественный кузнец бывал на этом острове и очень любил его, упоминал еще Гомер¹⁵¹⁾, да и тектоническая активность на Лемносе позволяла предположить, что под землей здесь велись серьезные работы.

(...)

Глава 23. Арес

Орфический гимн «Аресу» рисует жестокого и непобедимого демона, к которому автор обращается с мольбой унять злобу и найти себе более гуманное занятие:

«Гомеровский» гимн «К Аресу» изображает того же бога защитником правды и оплотом справедливости – он дарует «смелую юность» и сохраняет над людьми сень «неколеблемых мирных законов»:

Так кто же такой Арес (Арей, он же Эниалий) – кровавый демон войны или вооруженный защитник городов? С точки зрения авторов настоящей книги, – ни то, ни другое (хотя к первому все-таки ближе). Если отбросить эпитеты и эмоции и беспристрастно рассмотреть известные факты из жизни Ареса, то выяснится, что он попросту «не тянет» на величественные и мощные образы, обрисованные в гимнах, несмотря на то что формально он, безусловно, был богом войны (хотя бы потому, что ничем иным он не занимался за полной неспособностью).

Проблемы в семье

Об Аресе в этой книге уже сказано очень многое. Поскольку он был олимпийским богом и всегда находился со своими бессмертными родичами в самых тесных (хотя не всегда теплых) отношениях, то, говоря о других богах, авторы настоящей книги рассказывали и об Аресе. Мы уже упоминали, что Гера, возможно, зачала его непорочно, с помощью цветка, данного ей сердобольною нимфой¹⁵⁴⁾ (такое отсутствие мужского начала выглядит весьма странно, поскольку речь идет о боге-воителе, но весьма показательно, если рассмотреть воинскую биографию бога). Писали мы и о том, что, возможно, он был все-таки зачат царицей Олимпа более традиционным способом, от законного супруга¹⁵⁵⁾. Мы сообщили, что Арес был у Зевса нелюбимым ребенком и отец, хотя и заботился о нем из чувства долга, порицал сына за строптивый характер и прямо говорил, что охотно отправил бы его в Тартар:

Было сказано и о том, что Аресу пришлось вытерпеть беспричинные издевательства от близнецов Ота и Эфиальта, которые на тринадцать месяцев заточили бедного бога «в бочке медяной». Несчастного спасло только вмешательство мачехи юных хулиганов – она известила Гермеса, и тот похитил незадачливого воителя из темницы¹⁵⁷⁾.

Рассказывая об Афродите, мы достаточно полно представили читателям личную жизнь злополучной пары. Любовь Ареса и Афродиты длилась сравнительно долго хотя бы потому, что она увенчалась рождением нескольких детей. Но все это время Афродита оставалась для Ареса чужой женой, отношения с которой вызывали смех других богов (показательна история с золотой сетью). Развод Киприды с Гефестом ничего не изменил, поскольку место бывшего мужа богини заняли многочисленные любовники, и Арес оставался лишь одним из них. Существует версия, что именно Арес, не выдержав измен своей возлюбленной, превратился в кабана и уничтожил ненавистного Адониса¹⁵⁸⁾. Сделать это открыто он, вероятно, побоялся, но и убийство соперника не принесло ему счастья.

Из всего, что было сказано об Аресе до сих пор, вырисовывается образ неудачника, с детства привыкшего к обидам и неспособного постоять за себя. Посмотрим же еще раз на этого не слишком благополучного сына венценосной пары и попытаемся понять, что же представлял из себя Арес – бог войны и один из двенадцати главных богов античного Олимпа.

Арес-воин

Диодор пишет: «Об Аресе миф гласит, что он первым изготовил доспехи, вооружил воинов и обучил боевым действиям в битвах и сам же убивал тех, кто не повиновался богам»¹⁵⁹⁾. Рассмотрим, в каких же войнах участвовал этот непобедимый, по словам воспевающих его поэтов, бог.

В дни Титаномахии Ареса еще не было на свете. Это достаточно серьезное препятствие не помешало Нонну назвать его победителем титанов¹⁶⁰⁾, но что имел в виду автор «Деяний Диониса», не вполне понятно.

Другой крупной военной операцией, в которой участвовали олимпийские боги, стало сражение с Тифоном. Чудовище было побеждено Зевсом, что же касается остальных богов, то большинство из них, включая Ареса, от страха бежали в Египет, превратившись в разнообразных зверей. «Непобедимый» Эниалий стал рыбой лепидотом, каковой и оставался, мирно плавая в водах Нила, пока Зевс не раздавил Тифона вулканом Этна¹⁶¹⁾.

Следов участия Ареса в Гигантомахии почти не сохранилось, что само по себе говорит о его весьма скромном вкладе в эту грандиозную военную акцию (если он вообще в ней участвовал). Аполлодор, подробно описавший ход битвы и рассказавший, кто из богов кого убил, Ареса попросту не упоминает. А ведь в этой войне сражалось множество бессмертных, в том числе и женщины: не только воинственная Афина и лучница Артемида, но и Гера, и Геката, и даже почтенные мойры. Даже Эос и Селена внесли посильный вклад в победу, прекратив освещать землю, когда это требовалось в тактических целях¹⁶²⁾. Что делал в это время Арес и где он находился – не вполне понятно. Существуют лишь очень немногочисленные и не вполне достоверные свидетельства его участия в Гигантомахии. Например, Клавдиан утверждает, что Арес (Маворс) первым кинулся в атаку и поверг двух гигантов – Пелора и Миманта¹⁶³⁾; и Аполлоний Родосский упоминает доспех, который в свое время был снят Аресом «с мертвого тела Миманта флегрийца, которого свергнул»¹⁶⁴⁾. Но Аполлодор совершенно недвусмысленно пишет, что «Миманта убил Гефест, метая в него раскаленные камни»¹⁶⁵⁾.

Других крупных войн с участием богов вплоть до Троянской войны неизвестно. Правда, Нонн приписывает Аресу одну, с его точки зрения достаточно славную, победу – над неким безымянным драконом, сыном Ехидны¹⁶⁶⁾. Но дети Ехидны прекрасно известны наперечет, и драконов среди них было только два: один, по имени Ладон, сторожил яблоки Гесперид^‡‡) и был убит Гераклом¹⁶⁷⁾; второй, известный как «колхидский»¹⁶⁸⁾, сторожил золотое руно и был, по разным сведениям, либо убит, либо усыплен Медеей¹⁶⁹⁾. Допустить, что колхидский дракон проснулся и сразился с Аресом нельзя, поскольку описанное Нонном убийство чудовища произошло за два поколения до Медеи. Другие мифографы о нем не пишут, и остается совершенно непонятным, что за победу, не известную никому, кроме Нонна, одержал Арес, и была ли вообще эта победа (Нонн любил льстить своим божественным героям).  

Арес, конечно же, выходил на поля людских сражений, но сам он за оружие брался редко и особой опасности не подвергался – он в основном лишь возбуждал воинов к бою¹⁷⁰⁾. Зрелище убийства и насилия радовало бога, Эсхил говорит о нем: «Кровопролитьем только и живет Арес»¹⁷¹⁾.

Описывая ход первой фиванской войны, драматург устами фиванцев сообщает:

Кстати, под Фивами Аресу было совершено человеческое жертвоприношение: не удовлетворяясь воинами, погибающими на полях сражений, Арес потребовал себе жертву добровольную, назвав и ее имя. Прорицатель Тиресий сообщил фиванцам, что только в этом случае им будет дарована победа, и «сын Креонта Менекей заколол себя перед городскими воротами»¹⁷³⁾. Зачем понадобился Аресу Менекей, если под стенами Фив и без него полегло множество героев, совершенно непонятно. Впрочем, не будем судить Ареса слишком строго – время было такое… Двумя поколениями позже очаровательная Артемида тоже потребовала себе человеческую жертву, чтобы ахейцы могли беспрепятственно доплыть до стен Илиона, и Агамемнон привел к алтарю собственную дочь Ифигению. Правда, в последний момент гуманная богиня заменила девушку оленем, но от девушки тоже не отказалась и перенесла ее в свой храм в Тавриде¹⁷⁴⁾ (современный Крым).

Но вернемся к воинским деяниям Ареса. Когда этому неудалому богу все-таки случалось брать в руки оружие, результат, как правило, был плачевный. Так, его дважды победил Геракл, который, хотя и приходился сыном Зевсу, в те годы еще был всего лишь смертным и божественной силой не обладал. В приписываемой Гесиоду поэме «Щит Геракла» герой выходит на поединок с Кикном сыном Ареса, при этом он вспоминает, как бог бесславно проиграл ему битву за Пилос и вынужден был отдать победителю свои доспехи: 

Кикн не испугался победителя своего отца, пожелал драться и пал от руки Геракла. Потрясенный его гибелью, Арес кинулся на обидчика, «сильно яряся за гибель сраженного сына родного», но его порыв оказался напрасен. Геракл Амфитриониад (приемный сын Амфитриона) без труда, хотя и при некоторой поддержке Афины, вновь победил своего давнего противника:

Раненого бога увезли лечиться, а Геракл снял доспехи с тела Кикна¹⁷⁵⁾.

В Троянской войне Арес принимал активное, но очень странное участие. Только за то время, которое описано в «Илиаде» (часть десятого года войны), бог трижды переходил из одного враждующего лагеря в другой. Поначалу он сочувствовал ахейцам – Гомер зовет их «милые Аресу»¹⁷⁶⁾, а Менелай носит устойчивое прозвище «любимец Ареса»¹⁷⁷⁾. Афина сообщает Диомеду, что Арес еще недавно обещал ей и Гере  «помощь давать аргивянам и против троянцев сражаться»¹⁷⁸⁾. Но недаром боги называли Ареса «душа переметная»¹⁷⁹⁾ – вскоре он вместе с богиней Энио уже возглавлял фаланги троянцев:

Энио была второстепенной богиней войны, ее считали либо матерью, либо дочерью, либо кормилицей Ареса¹⁸¹⁾. Гомер называет ее «города разносящая в прах»¹⁸²⁾. Имя ее означало «битва» – не случайно и сам Арес носил прозвище Эниалий¹⁸³⁾. Но не успел Арес со своей воинственной спутницей обеспечить победу Гектору, как случилось непредвиденное: Гера, вернувшись с Троянской равнины, принесла на Олимп печальное известие:

И тогда Арес немедленно перешел обратно на сторону ахейцев, чтобы отомстить убийцам сына:

Но и этот порыв продолжался недолго. Афина, помня о приказе Зевса сохранять нейтралитет, кинулась к брату, отняла у него оружие и усадила «буйного бога» на кресло, чему тот покорно подчинился¹⁸⁴⁾.

Под стенами Трои Арес периодически участвовал в битвах, и при этом его били все кому не лень – и люди, и боги. Причем он легковерно принимал любые подстрекательства к бою. Гера однажды сказала мужу:

Конечно, Гера приходилась Аресу родной матерью, и все-таки странным представляется бог войны, которого женщина (хотя бы и собственная мать) собирается прогнать с поля боя, «исхлеставши позорно». Зевс посоветовал Гере не вмешиваться и поручить обуздание Ареса Афине: «Больше привыкла она повергать его в тяжкие скорби»¹⁸⁵⁾. Но и эта привычка богини-женщины говорит не в пользу бога войны. Гомер рассказывает, как однажды, в решающий момент, Афина, «за руку буйного взявши Ареса», вывела его из сражения и усадила на берегу Скамандра, после чего «храбрых троянцев сломили ахейцы»¹⁸⁶⁾.

В день, когда боги вышли под стены Трои с оружием в руках и обратили его друг против друга, Арес вступил в единоборство с Афиной и ударил ее пикой. Богиня не стала даже использовать оружие – она ударила незадачливого воителя камнем, и он упал на землю:  

Как будто для того, чтобы еще больше опозорить бога войны, на помощь ему пришла самая женственная и слабая из богинь, Афродита. Она пыталась увести его с поля боя, но Афина рукой ударила ее в грудь, и Афродита вместе с полубесчувственным Аресом остались лежать «на земле многодарной»¹⁸⁷⁾.

Под стенами Трои Аресу довелось потерпеть поражение и от смертного героя Диомеда. Правда, Диомеду помогала Афина, она предупредила своего любимца:

Сын Тидея выполнил указания своей божественной покровительницы и ранил Ареса «в низ живота». Надо полагать, это была очень болезненная рана, и все-таки напрашивается мысль, что настоящий воин должен был встретить боль несколько достойнее:

Смерть бессмертному богу, разумеется, не грозила, однако Арес немедленно покинул поле боя и полетел на Олимп жаловаться отцу на Афину:

Раздраженный Зевс не слишком уважительно воспринял жалобы сына; он оборвал его: «Будет сидеть и скулить! Душа переметная, смолкни!» – однако же позвал врача, который исцелил мнительного бога¹⁸⁸⁾.

Как бог войны Арес, безусловно, был не на высоте. Впрочем, не будем осуждать этого трусоватого и неумелого воина – не исключено, что хороший воитель на его месте залил бы землю гораздо большим количеством крови. Что же касается непостоянства Ареса, то оно, хотя и не свидетельствовало о его высоких моральных качествах и воинской верности, давало равные шансы обеим воюющим сторонам; недаром говорили: «Равен для всех Эниалий»¹⁸⁹⁾.

Но имелись у бога и безусловные достоинства. Диодор, например, сообщает, что «и Арес чтит Муз»¹⁹⁰⁾. И хотя сам воинственный бог не был замечен ни за какими занятиями, даже отдаленно связанными с искусством (в том числе полководческим), его уважение к музам, во всяком случае, нельзя не приветствовать.

(...)

Глава 27. Пан

«Гомеровский» гимн «К Пану» рассказывает, как Гермес пас густорунных овец на склонах Киллены и зажегся нежной страстью «к дочери Дриопа, нимфе прекрасноволосой и стройной». Бог и нимфа вступили в брак, и у них родился сын – «поистине чудище с виду». Ребенок был шумным, смешливым, но главное – имел рога и козлиные ноги, а лицо его украшала борода. Мать пришла в ужас, бросила сына и убежала, но отец обрадовался ребенку. Он укутал его в шкуру горного зайца и отнес на Олимп. Боги покатывались со смеху, глядя на мальчика. Они назвали его Паном, и он стал богом скотоводства и природы, прежде всего лесов и полей:

Геродот называет Пана (а также Геракла и Диониса) самыми младшими из эллинских богов. При этом историк считает Пана сыном Гермеса и Пенелопы¹⁹²⁾. Впрочем, даже если Пан родился у дочери Дриопа, то он, будучи сыном Гермеса и внуком Зевса, так или иначе относится к младшему поколению богов.

Аполлодор пишет о том, что юный Аполлон обучался у Пана искусству прорицания, но учитель Феба назван сыном Зевса и Гибрис¹⁹³⁾. Известен Пан – брат Аркада, сын Зевса и Каллисто…¹⁹⁴⁾ Вероятно, это были тезки знаменитого бога.

Пан покровительствовал скотоводам; Вергилий называет его «блюститель овец»¹⁹⁵⁾. Впрочем, сам бог не уделял особого времени пастьбе. Он проводил время, гуляя по лесам и лугам, играя на свирели и охотясь на диких зверей. Он любил выпить, охотно воспевал бога Диониса, прыгая по горам под клики «Эвоэ»¹⁹⁶⁾, и преследовал своей любовью нимф…

Бог этот был в целом благодушно настроен к людям, но мог насылать на них приступы беспричинного и неконтролируемого страха, который назывался «паническим»¹⁹⁷⁾. Иногда он пользовался этим в военных целях. Во время индийского похода Диониса, когда Пан был стратегом (т.е. командующим армией), Эхо донесла до армии индов поднятый по приказу Пана крик, многократно его усилив, и враг в панике бежал¹⁹⁸⁾.

Жил Пан преимущественно в Аркадии, и здесь его почитали наравне с самыми могущественными богами, обращая к нему разнообразные просьбы и опасаясь его суда¹⁹⁹⁾. Сюда, в «сельский приют» бога, пришла юная Артемида, чтобы попросить у него подарить ей свору охотничьих собак – Пан занимался их разведением²⁰⁰⁾.

Пан считается изобретателем свирели, а точнее, многоствольной сиринги, или «флейты Пана», – эту историю рассказал Овидий. Поэт сообщил, что в аркадских горах жила нимфа-наяда по имени Сиринга. Она чтила Артемиду «делом и девством», т.е. любила охоту и отвергала любовные ухаживания. Однажды Пан встретил нимфу и стал молить ее о любви, но она побежала прочь. Бог бросился преследовать беглянку и догнал у реки Ладон. Тогда Сиринга обратилась за помощью к своим сестрам, водным нимфам, и они превратили ее в тростник на берегах реки:

Ветер всколыхнул тростник, раздался звук, похожий на жалобный голос. Тогда Пан нарвал тростинок, скрепил их воском и сделал музыкальный инструмент, получивший имя девушки²⁰¹⁾.

Пан высоко ценил свою сирингу и однажды осмелился на этом незатейливом инструменте состязаться в музыке с самим Аполлоном, который предпочитал кифару. Мы уже писали об этом соревновании, в результате которого царь Мидас обрел ослиные уши. Но и проиграв, Пан остался верен сиринге. Павсаний, побывавший в Аркадии во II веке н.э., видел там священную гору Пана, называемую Майнал. Окрестные жители сообщили географу, что на этой горе по сей день можно слышать звуки свирели самого бога²⁰²⁾.

Проводя время на горах и в лесах, Пан тесно общался с нимфами. Филострат Старший оставил зарисовку из их повседневного быта – это описание картины, на которой художник изобразил сценку из жизни Пана:

«Нимфы всегда говорят, что Пан плохо танцует и скачет выше, чем нужно, брыкаясь и прыгая, как самый бесстыжий козел; они бы его научили другим танцам, более пристойного вида, но так как он не обращает на них никакого вниманья, нападает на них и хватает их за груди, они решили напасть на него в самый полдень, когда, как утверждают, Пан спит, оставив свою охоту. И правда; прежде он спал в это время спокойно и сладко, а гнев его, от которого нос у него собирался морщинами, смягчался сном; теперь же, ты видишь, он в крайнем гневе: нимфы, напав на него, связали у Пана обе руки за спиной, и он уж боится за свои козлиные ноги, так как они хотят схватить и за них. Его борода, предмет его главнейшей заботы, обрезана нарочно для этого припасенными ножами; говорят, они убедят и Эхо проявить презренье к нему и в дальнейшем не отвечать на его крики. Это касается всех нимф, <…> посмотри внимательней и различай их по видам: вот это наяды – капли воды брызгами падают с их волос; засохшая грязь у нимф стад нарисована на картине ничуть не хуже этой росы, а нимфы цветущих лугов подобны цветам гиацинта»²⁰³⁾.

Пан действительно часто преследовал нимф своими домогательствами, но ему не везло. Сиринга убежала от него, превратившись в тростник. Отвергла настойчивого бога и нимфа Эхо²⁰⁴⁾. Нонн назвал Пана несчастливым в любви²⁰⁵⁾. Неудачливому богу приходилось прибегать к хитростям (мы уже упоминали, что он обманом заманил в чащу леса Селену²⁰⁶⁾), а иногда и к насилию. Еврипид в трагедии «Елена» пишет о страданиях своей героини:

Отчаявшись добиться взаимности от нимф, Пан занимался любовью с козами²⁰⁸⁾. Но, видимо, поймать козу тоже не всегда было легко, и измученный воздержанием бог перешел к самоудовлетворению. Диоген Синопский рассказывал: «Влюбившись в нимфу Эхо, он гонялся за ней, но не мог ее поймать, дни и ночи рыская по горам. Он скитался до тех пор, пока Гермес, отец его, не сжалился над ним и не научил его этому способу, а Пан, познав его, избавился от многих неприятностей и научил, в свою очередь, пастухов» (правда, передавший этот рассказ Дион Хризостом считает его шуткой Диогена)²⁰⁹⁾.

Впрочем, не исключено, что роман Пана и Эхо завершился к их взаимному счастью. Апулей писал, что Психея, скитаясь по миру в поисках своего исчезнувшего супруга, наблюдала идиллическую картину: «На береговом гребне случайно сидел деревенский бог Пан, обняв горную богиню Эхо, которую учил он петь на разные голоса…»²¹⁰⁾

Интересно, что, хотя Пан был богом и, вероятно, считался бессмертным, ему суждено было умереть в расцвете лет. Причем случилось это не после победы христианства, когда смерть языческих богов уже воспринималась как нечто более или менее закономерное, а примерно за три века до этого. Плутарх рассказывает, как в правление императора Тиберия, т.е. в первой половине I века н.э., команда и пассажиры судна, плывущего по Ионическому морю мимо острова Пакси, услышали с берега голос, который сообщил им: «Умер великий Пан». Неизвестный просил передать эту скорбную весть на материк. Весть о смерти бога дошла до Рима, и Тиберий собрал ученых мужей, чтобы они дали оценку происшедшему. Те объявили, что речь шла о Пане – сыне Гермеса и Пенелопы²¹¹⁾. Иных подробностей Плутарх не сообщает, но, вероятно, придворные богословы имели в виду, что, если Пан был сыном Гермеса от смертной женщины, то он и сам был смертен. В таком случае, известие о его кончине было, хотя и печальным, но закономерным событием, и можно лишь удивляться, что покровитель скотоводства прожил так долго – около двенадцати веков (Пенелопа жила в XII веке до н.э.). Если принять подлинность этого сообщения (а его, помимо Плутарха, признал, например, «отец церковной истории» Евсевий Кесарийский²¹²⁾), надо принять и то, что «гомеровский гимн» «К Пану» ошибается и матерью Пана была не нимфа, а смертная женщина. Впрочем, как мы уже говорили, древние признавали множественность за некоторыми богами, входившими в античный пантеон. Нельзя исключить, что «Панов» тоже было несколько.

(...)

Глава 29. Хронология

Троянская война

Начнем с конца. И хотя эта книга посвящена богам, сначала поговорим о людях. Последним поколением людей, о которых повествует греческая мифология, было «поколение героев», пришедшее на смену «медному» поколению (следующие, «железные» люди принадлежали уже не к мифологической, а к реальной эпохе). Гесиод пишет:

Под словом «поколение» здесь имелось в виду несколько поколений людей, населявших землю после потопа. Люди эти (по крайней мере, многие из них) состояли в достаточно тесных отношениях с богами и часто являлись их прямыми потомками. Гесиод особо отмечает две самые кровопролитные войны, в которых погибло множество «героев» (мы берем это слово в кавычки, поскольку далеко не все люди четвертого «поколения» действительно отличались героизмом, в данном случае «герои» – это всего лишь те, кто принадлежал к определенной эпохе).

Война «из-за Эдиповых стад», о которой говорит Гесиод, – это, собственно, две фиванские войны: «поход семерых против Фив» и «поход эпигонов». Но сейчас речь не о них (тем более что под стенами Фив все-таки погибло не так уж много народа). Главным событием античной мифологии была Троянская война. Для нас же она особенно интересна тем, что принадлежит сразу двум пластам реальности: мифу и истории.

О том, насколько «исторична» Троянская война, среди историков и археологов существуют разные точки зрения. Но в значительной мере эти разногласия носят терминологический характер. Что считать историчностью? На берегах Геллеспонта (сегодняшнего пролива Дарданеллы) действительно стоял «крепкостенный» город, описание которого у Гомера почти полностью совпадает с картиной, восстановленной археологами. Город этот был осажден неприятельской армией: археологи сообщают, что в тот период его существования, который ассоциируется с Троянской войной, в нем произошли заметные мелкие перестройки, свидетельствующие о том, что население его резко умножилось, – вероятно, под защиту крепостных стен переселились жители округи. Об этом же косвенно свидетельствует Гомер. Правда, судя по «Илиаде», осады Трои в прямом смысле этого слова не было (в город продолжался подвоз продовольствия, в него беспрепятственно входили союзники), но ахейцы в течение десяти лет грабили Троаду и прилежащие острова, и значит, все, кто мог укрыться за городскими стенами, укрылись – здесь у Гомера и у археологов разногласий нет. В конце концов город пал и был уничтожен пожаром – в этом согласны и мифографы, и археологи. Совпадение всех этих фактов никакого сомнения даже у самых закоренелых скептиков не вызывает.

Координаты современной «археологической Трои» полностью совпадают с местонахождением гомеровской Трои. Не случайно и Шлиман нашел ее достаточно просто – пришел на указанное Гомером место. Конечно, здесь ему пришлось некоторое время искать и ошибаться – ведь оставленное великим аэдом описание холма, на котором стоял город, это не строгие географические координаты, да и топография местности за три с лишним тысячи лет немало изменилась. Но недавние исследования показали, что описанная Гомером топография Троянской равнины и ее окрестностей до тонкостей совпадает с той, которую для XIII века до н.э. обрисовали палеогеографы, изучавшие окрестности сегодняшней «археологической Трои»²¹⁴⁾.

Сомнения в «историчности» Троянской войны, конечно, имеют право на существование. Но что есть «историчность»? Сегодня нельзя с уверенностью сказать, кто именно участвовал в нападении на город, не так много сведений сохранилось и о самом ходе военных действий. Можно не верить в реальность Агамемнона и Ахиллеса, можно сомневаться в том, что война велась ради Елены, но нельзя не верить в многочисленные объективные совпадения информации, сообщенной Гомером, и данных археологии. Впрочем, к этой теме авторы еще вернутся в последней книге цикла, посвященного греческой мифологии, – книге, которая будет в основном говорить именно о Троянской войне. А пока что оставим сомнения на совести скептиков и примем точку зрения, к которой склоняется, пожалуй, большинство археологов, изучавших город на берегах Дарданелл: именно он воспет у Гомера под именем Илион, или Троя.

Троянская война – это та точка на оси времени, где мифическая реальность пересекается с реальностью исторической. Конечно, многие другие описанные в мифах герои и события тоже имеют какие-то параллели с  историей, проведенные позднейшими исследователями. Но, как правило, эти параллели очень шатки. Некоторые, например, пытаются связать миф о потопе Девкалиона со взрывом вулкана Санторин. Но достаточно изучить описание потопа у античных мифографов и посмотреть на географическую карту Греции, чтобы понять, что цунами, порожденная взрывом Санторина, не могла достигнуть тех мест²¹⁵⁾, где бушевали воды мифического потопа… Конечно, исходя из строго материалистической точки зрения, нельзя исключить, что греки, жившие на обращенном к Санторину побережье и испытавшие в конце XVII века все ужасы цунами, позднее сложили об этом сказания, действие которых перенеслось в глубины материковой Греции²¹⁶⁾. Но если рассматривать этот вопрос, находясь «внутри» мифической греческой вселенной, в рамках «мифической» истории, то потоп этот случился совсем в другом месте и не мог быть следствием санторинской цунами, тем более что цунами все-таки не вызывает длительного наводнения.

Современные греки считают Тесея историческим лицом; этому немало способствовали его биографии, созданные античными историками (например, Плутархом). Именно ему афиняне приписывают основание своего города, считая, что до Тесея Афины были не более чем скромной царской резиденцией²¹⁷⁾. Действительно, в XIII веке до н.э. небольшое поселение на месте современного афинского Акрополя было обнесено крепостной стеной и превратилось в город²¹⁸⁾. Но теперь уже крайне трудно сказать, имело ли это событие хоть какое-то отношение к герою, который сразил Минотавра, взял в жены амазонку и спустился в Аид с царем лапифов Пирифоем, чтобы сосватать для него Персефону.

Этот список параллелей можно продолжать бесконечно, но почти все они останутся лишь игрой ума. И только Троянская война является тем первым и самым значимым событием, которое практически однозначно принадлежит сразу двум мирам: миру мифологическому и миру историческому. Кроме того, и это особенно важно, взятие Трои прекрасно датируется и в мифологической, и в исторической системах.

Археологи считают, что город на берегах Геллеспонта был основан почти за два тысячелетия до Троянской войны, а после войны был частично восстановлен и с перерывами, в том или ином виде, существовал до конца V века н.э. Каждому из его периодов соответствует один из археологических слоев. Слой VIi (по старой нумерации VIIa), с которым большинство археологов связывают гомеровскую Трою, сегодня датируется XIII веком до н.э. и самым началом XII века до н.э. Карл Блеген, долгое время руководивший раскопками Трои, относил гибель Шестого города к 1260 году²¹⁹⁾. Более поздние исследователи «омолодили» катастрофу, и Манфред Корфманн, руководивший троянской экспедицией вплоть до 2005 года, называет, исходя из археологических данных, очень точную дату падения гомеровской Трои – 1190/1180 гг. до н.э.²²⁰⁾ Изучение письменных египетских документов, относящихся к той же эпохе и сохранивших косвенные сведения о войне, позволяет предположить, что Троя пала на рубеже веков или даже в первые годы XII века²²¹⁾. Таким образом, гибель Трои-VI можно с достаточной точностью привязать к рубежу XIII – XII веков до н.э.²²²⁾

Сведения о том, когда завершилась Троянская война, оставили и античные авторы. Речь, конечно, идет не о Гомере и его современниках, а о живших позднее историках, которые, впрочем, опирались в своих расчетах на факты и на мифы одновременно. Знаменитый ученый Эратосфен, возглавивший в III веке до н.э. Александрийскую библиотеку и считающийся основателем научной хронологии, утверждал, что Троя пала в 1184/1183 году. «Хронография» Эратосфена не сохранилась, но некоторые сведения из нее дошли в пересказе других авторов. Климент Александрийский, живший четырьмя веками позднее, писал: «Летоисчисление же Эратосфена такое: со времени взятия Трои до прихода Гераклидов – 80 лет (1104/1103 — О.И.); со прихода Гераклидов до образования Ионии – 60 лет (1044/1043); с образования Ионии до правления Ликурга – 159 лет (885/884); от начала его правления до 1-го года 1-й Олимпиады  (777/776) – 108 лет...»²²³⁾

Посмотрим, на какие события опирается Эратосфен. Дата первой Олимпиады известна – ее проводили уже во вполне исторические времена. Что же касается других событий, о них стоит сказать особо. «Приход Гераклидов» (чаще называемый «Возвращением  Гераклидов»), как и Троянская война, в какой-то мере принадлежит сразу двум пластам реальности: мифологии и (в меньшей мере) истории. Мифографы рассказывают, как после смерти Геракла микенский царь Эврисфей и дети героя стали делить власть над Пелопоннесом. В конце концов Гераклиды разбили Эврисфея, пошли войной на Пелопоннес и «захватили все города». Но после того как они в течение года властвовали над захваченным полуостровом, «чума поразила весь Пелопоннес и оракул возвестил, что причиной чумы явились Гераклиды: они вернулись раньше положенного времени. По этой причине Гераклиды оставили Пелопоннес…»²²⁴⁾ Диодор пишет, что они поселились в северной Греции, среди дорийских племен²²⁵⁾, которые, хотя и приходились остальным грекам ближайшими родичами и говорили на схожем языке, все-таки стояли несколько особняком от своих южных соседей. Сын Геракла, Гилл, даже стал царем одного из этих племен, но мысли об утерянной их родом власти над Пелопоннесом не давали покоя изгнанникам. Гилл  вопросил оракул, когда потомки Геракла смогут вернуться на родину. Ответ божества гласил: «После третьего плода»²²⁶⁾. Гераклиды повременили три года и вновь пошли войной на Пелопоннес. Судьбу полуострова должен был решить поединок Гилла с аркадским царем Эхемом: в случае поражения своего вождя Гераклиды обязались отступить и не возвращаться в течение ста лет²²⁷⁾ (по другим данным, пятидесяти²²⁸⁾). Гилл погиб²²⁹⁾, и его возмущенные товарищи предъявили достаточно обоснованные претензии к богу, давшему оракул. Бог объяснил, что под «третьим плодом» имелось в виду третье поколение. Дорийцы вернулись на север, исправно выждали положенный срок и вновь напали на южных соседей. На этот раз их поход увенчался успехом и дорийцы, предводительствуемые Гераклидами, захватили Пелопоннес²³⁰⁾.

Именно отсюда, вероятно, и вытекают цифры, с помощью которых Эратосфен и другие античные авторы пытались определить дату падения Трои. Геракл погиб незадолго до начала Троянской войны, Гилл в это время был юношей. Его походы на Пелопоннес, вероятно, пришлись на период, непосредственно предшествовавший войне, которая, длилась около двадцати лет (военные действия непосредственно у стен Трои продолжались чуть меньше десяти лет, но ахейцы очень долго собирались). Таким образом, античные авторы датировали окончательную победу дорийцев восьмидесятым годом после завершения войны. Этот срок (20 лет войны плюс 80 лет) соответствовал и договоренности о столетнем мире, и оракулу о «третьем плоде» – три поколения составляют около ста лет^***).

Кстати, сообщения античных авторов о «Возвращении Гераклидов» вполне подтверждаются археологическими данными. Во второй половине XIII века до н.э. на Истмийском перешейке, ведущем на Пелопоннес, видимо, в связи с военной угрозой с севера, были возведены мощные оборонительные сооружения²³¹⁾. Тем не менее, Тиринф и нижний город Микен были разрушены захватчиками. А еще век спустя (те самые «три плода») Микены прекратили свое существование²³²⁾. Целый ряд греческих городов (среди них и знаменитый Пилос) пали под ударами дорийцев, и на рубеже XII и XI веков весь Пелопоннес оказался под их властью. Так завершилось «Возвращение Гераклидов».

Следующим базовым событием, на которое опирается Эратосфен (да и другие  античные хронографы), было образование Ионии – греческих колоний в Малой Азии.. Эратосфен считает, что это произошло еще через 60 лет (скорее всего, счет тоже шел на поколения).

Как рассчитывал Эратосфен время, прошедшее до установления законов знаменитого спартанского правителя Ликурга (159 лет), а затем до первой Олимпиады (108 лет), авторам настоящей книги не известно, но у него могли быть для этого достаточно веские основания. Некоторые храмы вели списки жрецов, восходившие к глубокой древности. Например, в Аргосе велись списки жриц Геры с числом лет их служения (они доходили по крайней мере до XIII века до н.э.²³³⁾), в Лакедемоне (Спарте) существовали списки царей с указанием сроков их правления. Такого рода документы могли служить ориентиром. Ну а начиная с первой Олимпиады греки вели уже постоянные записи с именами победителей, и с этого времени можно говорить о более или менее систематической хронологии. Теперь любое событие, о котором упоминали древние историки, получало четкую привязку, например: «в 3-й год 79-й Олимпиады…» (Олимпиадами назывались не только собственно игры, но и четырехлетние промежутки между ними).

Итак, вернемся к формуле Эратосфена. Начало правления Ликурга отстоит от 1-го года 1-й Олимпиады (777/776) на 108 лет. Значит, оно приходится на 885/884 год. Следовательно, Иония, основанная за 159 лет до этого, была образована в 1044/1043 году. Это событие отстоит на 60 лет от прихода Гераклидов – значит, потомки Геракла вернулись в Грецию в 1104/1103 году. А вернулись они через 80 лет после падения Трои. В результате получаем, что Троя пала в 1184/1183 году до н.э. Вывод Эратосфена с поразительной точностью совпадает с данными археологии.

Примерно так же, как и Эратосфен, датирует Троянскую войну Диодор Сицилийский в своей «Всемирной истории». Он пишет: «Что касается общей хронологии, принятой в этом сочинении, то мы не старались точно зафиксировать события перед Троянской войной, потому что в отношении их не располагали никакой достоверной хронологической таблицей, а с Троянской войны в соответствии с Аполлодором из Афин мы определяем 80 лет до возвращения Гераклидов, а от этого возвращения до первой олимпиады прошло 328 лет, определяя время по лакедемонским царям…»²³⁴⁾ Таким образом, согласно Диодору, Троянская война завершилась в 1184 году, что полностью соответствует данным Эратосфена.

Еще один весьма основательный древний памятник, сообщающий нам дату окончания Троянской войны, – так называемый «Паросский мрамор»²³⁵⁾. Это найденная на острове Парос мраморная плита с текстом, содержащим хронику важнейших событий греческого мира от начала правления афинского царя Кекропса I (1581/80 гг. до н.э.) до афинского же архонта Диогнета (264/263 гг. до н.э.), при котором плита и была установлена. И если по поводу времени правления древнего царя Кекропса, имевшего вместо ног змеиный хвост, у историков могут быть вполне обоснованные сомнения (связанные не столько с датами, сколько с самим фактом существования хвостатого царя), то с Троянской войной дело обстоит иначе. «Паросский мрамор» сообщает: «После взятия Трои, а случилось это на двадцать втором году царствования в Афинах Менесфея в седьмой день до окончания месяца фаргелиона^†††), прошло 945 лет». А значит, Троянская война, по мнению авторов надписи, завершилась в 1209/1208 году.

Не обошли своим вниманием хронологию античных мифов и раннехристианские богословы. В III–IV веках отец церковной истории Евсевий Кесарийский составил обширнейшую хронологическую таблицу, в которой свел воедино даты различных событий мировой мифологии и истории по иудейским (ветхозаветным) и греческим источникам (включая посвященные Двуречью и Египту), – она сохранилась в изложении и с дополнениями блаженного Иеронима Стридонского²³⁶⁾. «Хроника...» начинается с 2016 года до н.э. – года рождения ветхозаветного Авраама, он же сорок третий год правления ассирийского царя Нина, основателя Ниневии, и двадцать пятый год правления Европа, второго царя Сикиона (города на Пелопоннесе). Естественно, что, обратившись к событиям столь отдаленным, добросовестный хронист не обошел своим вниманием и другие знаменательные даты, как то: первую любовную связь Зевса с земной женщиной, потоп Девкалиона, катастрофу, вызванную Фаэтоном, который решил прокатиться на колеснице своего отца Гелиоса, похищение Европы, поход аргонавтов и многое другое. Датировки «Хроники...» во многом спорны, местами противоречивы (и это неизбежно, поскольку ее авторы и сами пользовались очень противоречивой информацией, которую оставили античные мифографы и которую невозможно свести в стройную систему). Некоторые даты выглядят неубедительно, и авторы настоящей книги не решаются ими пользоваться. Но показательно, что сообщаемая «Хроникой...» датировка Троянской войны едва ли не год в год совпадает с эратосфеновской. При анализе более давних событий хронистам приходилось пользоваться малодостоверной и противоречивой информацией, но в том, что касается этой войны, у них, вероятно, были достаточно надежные сведения.

Подобную работу (но менее объемную), по совмещению библейской и античной хронологии провел основатель средневекового энциклопедизма Исидор Севильский, который, в числе прочего, сообщил время рождения богини Афины (около 3434 года от сотворения мира, или 1763 г. до н.э.) и начало правления Приама в Трое (между 1239 и 1216 гг. до н.э.)... Троя, по Исидору, пала в 1178 году до н.э.²³⁷⁾

Нельзя не признать, что разброс датировок падения Трои у разных авторов достаточно велик. Самую раннюю дату называет историк Тимей:  он полагал, что Троя пала за 1000 лет до Фокидской (Третьей Священной) войны, то есть в 1346 году, но эту дату уже в силу ее явной округленности – «тысячу лет назад» – трудно принять во внимание. Одна из самых поздних дат принадлежит Эфору Кимскому: он датировал это событие 1135 годом.

В целом большинство античных историков склоняется к рубежу веков или началу XII века²³⁸⁾. И это можно считать веским доводом в пользу того, что война, описанная античными авторами, и война, следы которой археологи раскопали на Гиссарлыке в слое VIi, – это одно и то же событие.

В глубь веков

Для построения хронологической системы год падения Трои является опорным. Это событие, происшедшее в мифическом мире, в нашем реальном мире датируется в рамках общепринятой хронологии «от Рождества Христова». Исходя из этого, можно с той или иной степенью точности просчитать, когда произошло множество других событий как до, так и после этой войны. Кроме того, события, которые случились после войны, часто имеют дополнительные привязки к оси времени (например, по отстоянию от ближайшей Олимпиады). Что же касается всего того, что произошло раньше, датировка, хотя и приблизительная, любого события становится возможной именно благодаря войне – достаточно отсчитать известное количество людских поколений и умножить эту цифру на 25–30 (именно такое количество лет отводят демографы на смену одного поколения другим). К сожалению, в том, что касается богов, эта система не работает: у них репродуктивный возраст сильно отличается от человеческого. Но те события, которые произошли после появления на мифологической арене человека, поддаются датировке. Ведь греческие мифографы оставили нам детальнейшие (хотя иногда и противоречивые) сведения, кто кого родил. Все герои мифов оказались встроенными в общую генеалогическую систему – тех, кто в нее не вписался, очень немного, и они, как правило, не играют важной роли в сколько-либо значимых событиях.

Так, Аполлодор, прослеживая по прямой линии потомство речного бога Инаха, перечисляет между ним и Гераклом восемнадцать поколений (двадцать, включая самих Инаха и Геракла). Речь идет, разумеется, о предках героя по матери, поскольку биологическим отцом его был Зевс. Геродот продолжает родословную, перечисляя двадцать предков спартанского царя Леонида, первым из которых он называет Геракла. Таким образом, речного бога и знаменитого спартанца разделяли тридцать восемь поколений. Демографы обыкновенно отводят на «длину поколения» в среднем 25–30 лет. Длина мужского поколения немного больше длины женского, а счет предков Леонида велся преимущественно по мужской линии. Умножив 38 на 30, мы получим 1140 лет, разделяющих время жизни этих выдающихся греков, мифического и исторического. Леонид погиб в 480 году до н.э. Сложив эти два числа и добавив еще одну «длину поколения» (поскольку Леонид погиб, будучи взрослым), получаем время жизни далекого предка Геракла (Форонея, сына бога Инаха): середина XVII века до н.э.

Конечно, определение длины одного поколения в 25–30 лет очень условно и «работает» только при достаточно больших числах, когда погрешности нивелируются, причем даже и тогда ошибка может быть достаточно велика. В частности, начало правления Форонея «Хроника...» Евсевия–Иеронима датирует 1806 годом до н.э… Но, с другой стороны, так ли нам важно знать точные даты жизни знаменитого родоначальника греческих героев? А вот представлять, хотя бы примерно, эпоху, на которую приходился расцвет его деятельности, любому человеку, интересующемуся греческой мифологией, безусловно, стоит. Счет по поколениям, во всяком случае, дает некоторый ориентир, и когда мы будем читать, например, о потопе Девкалиона, который смыл с лица Земли «медное поколение», для нас это будет уже не абстрактной катастрофой, которая случилась то ли миллион, то ли три тысячи лет назад, – потоп займет свое место в ряду других событий, мифических и реальных, первой трети XVI века до н.э. И если эта датировка и грешит возможной неточностью в двадцать или даже сто лет, она все-таки дает определенное представление о том, когда же все это произошло.

Хронология мифической античной вселенной начинается в эпоху «медного поколения» – именно оттуда, несмотря на то что значительная часть этих людей была уничтожена «потопом Девкалиона», идут многие генеалогические линии. Если верить Гесиоду, поколение это было создано Зевсом. Согласно Аполлодору, люди были сотворены из глины неизвестно когда, но и он признает, что медное поколение просуществовало по крайней мере до прихода Зевса к власти и им же частично уничтожено. Во всяком случае, большинство человеческих родословных более или менее укладываются в эпоху если не правления, то по крайней мере жизни Зевса.

Уже упоминавшаяся «Хроника...» Евсевия–Иеронима начинается с 2016 года, но сообщает о живших ранее смертных царях Сикиона, первый из которых правил с  2089 года до н.э. С 1806 года Аргосом правил царь Фороней. Сам он, хотя и приходился сыном речному богу Инаху, был, судя по всему, человеком: 60 лет правления – много по людским меркам, но явно не подобает божеству. Дочерью Форонея была уже безусловно смертная женщина, Ниоба (не путать со знаменитой Ниобой, чьи дети были расстреляны Аполлоном и Артемидой, – та жила значительно позже). Женщина эта прославилась тем, что стала первой смертной любовницей Зевса²³⁹⁾. «Хроника...» относит их связь к 1791 году, и значит, в начале XVIII века до н.э. Зевс был уже достаточно взрослым для того, чтобы соблазнять женщин… Вообще говоря, для такого поверхностного изложения греческой мифологии, каковым является настоящая книга, столь интимные подробности из жизни царя богов, быть может, излишни. Но связь эта имеет некоторое отношение к другому, намного более значимому, событию античной мифологии – Титаномахии.

До начала войны Зевс, скорее всего, не рисковал встречаться с богинями, поскольку должен был скрываться от Крона, а значит, и от его родственников (кроме тех, кому Рея доверила его воспитание). Что же касается земных женщин, то им Зевс мог являться в человеческом облике, не раскрывая своего инкогнито (что он позднее и делал неоднократно). Поэтому есть основания думать, что с женщинами будущий царь познакомился раньше, чем с богинями, и что Ниоба была не только первой смертной женщиной Зевса, но и вообще его первой любовницей… Зевс вступил в битву с титанами, будучи не мальчиком, а могучим воином, и это наводит на мысли, что его связь с Ниобой предшествовала войне, и значит, Зевс возглавил войну с титанами никак не ранее 1791 года.

Если же обратиться к Аполлодору, то выясняем, что через три поколения после Ниобы Зевс уже был царем вселенной (во всяком случае, он уже владел перуном, распоряжался людскими судьбами и карал неугодных). В «Мифологической библиотеке» говорится о том, что он поразил своим перуном нечестивого Ликаона и его сыновей. Ликаон был сыном Пеласга, внуком Зевса и Ниобы²⁴⁰⁾. Даже если Пеласг родился, когда Ниоба была уже немолода, и если он сам родил сына достаточно поздно, даже если учесть, что Ликаон успел стать отцом взрослых сыновей, – гибель Ликаона не могла отстоять от связи Ниобы и Зевса больше, чем на 120–140 лет. Таким образом, Титаномахия, если свести воедино сведения от Аполлодора и «Хроники...», должна была приходиться на период между 1791 и примерно 1650 годами.

Но существуют и другие датировки этой войны. Согласно хронографу Таллу (и опирающимся на него христианским авторам: св. Феофилу и Лактанцию), в Титаномахии участвовал царь Ассирии Вил (Бел), который «существовал за 322 года до троянской войны»²⁴¹⁾. При том что Троянская война шла примерно с 1220 по 1200 год, Титаномахия, согласно этим данным, должна была отгреметь во второй половине XVI века до н.э. Такая датировка представляется авторам настоящей книги несколько завышенной – ведь между Титаномахией и Троянской войной должны были смениться восемнадцать поколений. Если верить Таллу, все эти поколения укладываются в 322 года, т.е. на каждое приходится меньше восемнадцати лет. Конечно, в восемнадцать лет вполне можно родить сына, но трудно себе представить, чтобы традиция таких ранних браков продолжалась в течение трех с лишним веков (тем более что родство в основном считалось по мужской линии).

Если подытожить эти и многие другие соображения, которыми авторы настоящей книги не рискнули загружать своих и без того крайне терпеливых (если они добрались до этой страницы) читателей, можно прийти к выводу, что Титаномахия состоялась, судя по всему, в XVIII или XVII веке; крайней возможной границей авторы считают начало XVI века.²⁴²⁾

Титаномахия – это, пожалуй, первое по-настоящему значимое событие в мифической вселенной греков, которое поддается датировке. Те события, которые  происходили в правление Крона или, тем более, Урана, достаточно часто можно расположить на оси времени в определенном порядке, но о датах, даже приблизительных, говорить невозможно. Мы не имеем ни малейшего представления о том, сколько длилось правление каждого из этих предшественников Зевса, исчислялось оно столетиями или миллионами лет. И если поздние авторы и пытались делать на сей счет какие-то предположения, эти предположения очень далеки от собственно греческой мифологии. Так, Исидор Севильский упоминает, что «некоторые» отождествляют ассирийского царя Бела с Кроном. Кто эти «некоторые», он не сообщает, но ясно, что они стояли не на мифологических, а едва ли не на материалистических позициях.

Что же касается Титаномахии, то с нее начинается более или менее систематическая хронология античных мифов, причем от века к веку даты становятся все точнее.

Следующим событием, весьма значимым как для богов, так и для людей, на датировке которого хотелось бы остановиться, был потоп Девкалиона. «Хроника...» Евсевия–Иеронима датирует его 1526 годом до н.э. «Паросский мрамор» дает близкую дату: 1529/28 год. Климент Александрийский называет 1519 год. Все эти даты не противоречат данным археологии по той простой причине, что в местах, где знаменитый потоп случился, никакой исторический потоп не известен. Фессалия, на территории которой бушевали воды потопа, находится слишком далеко от вулкана Санторин (Фера), извержение которого действительно вызвало волну цунами, разрушившую некоторые береговые поселения Эгейского моря примерно в конце XVII века до н.э. Никаких других реальных катастроф такого масштаба Греция не знала, поэтому датировать потоп Девкалиона авторы настоящей книги предлагают с использованием сугубо мифологической информации.

Аполлодор писал: «Зевс разразился с небес страшным ливнем и залил водой большую часть Эллады, так что все люди погибли, за исключением немногих, которые укрылись в расположенных поблизости высоких горах. В те времена расступились горы в Фессалии и покрылись водой все те области, что расположены за Истмом и Пелопоннесом. Девкалион же носился в своем ковчеге по морю девять дней и девять ночей и причалил к Парнасу»²⁴³⁾.

Мифический потоп произошел во времена Девкалиона, который отстоит от героев Троянской войны на 10–12 поколений, или, согласно «Паросскому мрамору», на 320 лет, что примерно одно и то же. Аполлодор считал, что причиной этого потопа послужило нечестие сыновей Ликаона – того самого, который был внуком Зевса и его первой смертной любовницы Ниобы²⁴⁴⁾. Подобную точку зрения высказывал и Овидий, только он считал виновным самого Ликаона²⁴⁵⁾. В обоих этих случаях потоп должен был случиться достаточно скоро после Титаномахии – их разделяет не более трех поколений, и самой ранней его датой может быть примерно 1650 год, когда Зевс покарал своим перуном Ликаона и его сыновей²⁴⁶⁾. Эту дату мы уже просчитывали выше, исходя из даты любовной связи Ниобы и Зевса (1791) и максимально возможной длины поколений, отделяющих ее от Ликаона. Значит, потоп Девкалиона мог произойти в период между 1650 и 1519 (по Клименту) годами.

Отметим, что, по сообщению Исидора, примерно в этот же промежуток времени (между 1653 и 1509 годами до н.э.) Прометей слепил из глины первых людей. Поскольку люди до потопа должны были просуществовать на земле достаточно долгое время, даты сотворения человека и уничтожения его же потопом будут непротиворечивы в единственном случае: если их максимально разнести в рамках дозволенного промежутка. Тогда получается, что человечество было слеплено в 1653 году, а потоп разразился в 1520‑е годы (о последнем говорят близкие датировки «Хроники»... Евсевия–Иеронима, «Паросского мрамора» и Климента). Правда, в этом случае не вполне понятно, почему Зевс, разгневанный нечестием Ликаона, так долго таил свой гнев на человечество, но этому могли иметься какие-то вполне веские, хотя и неизвестные нам причины. И все было бы хорошо, если бы не сообщение о Ниобе, которая прекрасно существовала и любила еще в начале XVIII века, чего она никак не могла делать, если первые люди были слеплены веком позже. Разрешить это противоречие авторы настоящей книги затрудняются. Во всяком случае, количество поколений, отделяющее Ниобу от героев Троянской войны, заставляет отнестись к датировке Ниобы с достаточным доверием и отодвинуть сотворение человека ко временам значительно более дальним.

Таким образом, опорные даты греческой мифологии предположительно выстраиваются в следующей последовательности.

Юный Зевс во времена Крона вступает в свою первую любовную связь с представительницей «медного поколения» Ниобой – 1791 г. до н.э.

Титаномахия и воцарение Зевса – не ранее начала XVIII и не позднее начала XVI века.

Потоп Девкалиона, в результате которого часть «медного поколения» сменилась «поколением героев», –  не позднее, чем 1520-е годы до н.э.

 Расцвет «поколения героев», жизнь Тесея и Геракла, поход аргонавтов, обе фиванские войны – вторая половина XIII века.

Троянская война – рубеж XIII и XII веков.

Возвращение Гераклидов – рубеж XII  и XI веков.

Возвращение Гераклидов знаменовало собой наступление на всей территории Эллады «темных веков». На этом мифологическая хронология окончательно переходит в хронологию историческую. А авторы настоящей книги, измученные этими сложными (и не всегда корректными ввиду противоречивой исходной информации) построениями, переходят к написанию следующей книги. Она будет посвящена становлению и расцвету «поколения героев» и, прежде всего, тому, что случилось с людьми в промежуток между Девкалионовым потопом и Троянской войной, т.е. с XVI по XIII века до н.э. включительно.

(...)

Библиография

Сокращения

Тексты греческих и латинских авторов используются и цитируются в указанных ниже переводах, кроме оговоренных случаев. Нумерация песен, книг, строк и параграфов соответствует использованным русским переводам. Тексты, которые авторы настоящей книги не смогли найти в адекватном русском переводе, использовались в английских переводах или в оригинале.

Ael. Arist., Or. — Элий Аристид. Речи.

Ael., De nat. an. — Элиан. «О природе животных».

Aesch. — Эсхил.
           Eum. — «Эвмениды». Перевод: С. Апт // Эсхил. Трагедии. М.–Харьков, 2001.
           Prom. — «Прикованный Прометей». Перевод: А.И. Пиотровский // Эсхил. Трагедии. М.,           1989.
           Sept. — «Семеро против Фив». Перевод: С. Апт // Эсхил. Трагедии. М.–Харьков, 2001.
           fr. — фрагменты. Нумерация по изданию: Эсхил. Трагедии. М., 1989.

Aesop. — Эзоп. Басни. Перевод: М.Л. Гаспаров // Античная басня. М., 1991.

Alc. — Алкей. Фрагменты. Перевод: М.Л. Гаспаров // ЭП.

Alcman. — Алкман. Фрагменты // ЭП.

Anth. Pal. — Палатинская антология.

Anton. Liber. — Антонин Либерал. «Метаморфозы». Перевод: В.Н. Ярхо // Вестник древней истории, 1997, №№ 3, 4.

Apoll. Rhod. — Аполлоний Родосский. «Аргонавтика».  Перевод: Н.А. Чистякова. М., 2001.

Apollod. — Аполлодор. «Мифологическая библиотека». Перевод: В.Г. Борухович. Л., 1972.

App. — Аппиан Александрийский. «Римская история». Перевод под редакцией Е.С. Голубцовой. Том I–II. М., 2006.

Apul., Met. — Апулей. «Метаморфозы» («Золотой осел»). Перевод: М.А. Кузмин // Апулей. Апология. Метаморфозы. Флориды. М., 1960.

Arist. — Аристотель. Собрание сочинений в 4-х томах. М., 1976–1984.
           Metaph. — «Метафизика». Перевод (исправленный): А.В. Кубинский // Том I.
           Meteor. — «Метеорологика». Перевод: Н.В. Брагинская // Том III.

Aristoph. — Аристофан.
           Av. — «Птицы». Перевод: С. Апт // Аристофан. Лисистрата. Харьков, 2001.
           Nub. — «Облака». Перевод: А. Пиотровский // Аристофан. Всадники. Харьков, 2001.
           Ran. — «Лягушки». Перевод: А. Пиотровский // Аристофан. Лисистрата. Харьков, 2001.

Arnob., Contr. gent. — Арнобий. «Против язычников».

Athen. — Афиней. «Пир мудрецов». Перевод: Н.Т. Голинкевич. Книги I-VIII. М., 2003; книги IX–XV. М., 2010.

Auson., Idyll. — Авзоний. Идиллии.

Bacch. — Вакхилид. Перевод: М.Л. Гаспаров // Пиндар, Вакхилид. Оды, фрагменты. М., 1980.

Callim., Hymn. — Каллимах. Гимны. Перевод: С.С. Аверинцев // Античные гимны. М., 1988.

Cic. — Цицерон.
           De nat. deor. — «О природе богов». Перевод: М.И. Рижский // Цицерон. Философские трактаты. М., 1985.
           Tusc. — «Тускуланские беседы». Перевод: М.Л. Гаспаров // Цицерон. Избранные сочинения. М., 1975.

Charon – Харон из Лампсака. По интернет-компиляции русских переводов: http://simposium.ru/ru/node/12291.

Claudian. — Клавдий Клавдиан.
           De rapt. Proserp. — «Похищение Прозерпины». Перевод: М.Л. Гаспаров // Поздняя латинская поэзия. М., 1982.
           Gig. — «Гигантомахия». Перевод: Р.Л. Шмараков // Клавдий Клавдиан. Полное собрание латинских сочинений. СПб., 2008.
           In Rufin. — «Против Руфина». Перевод: М.Л. Гаспаров // Поздняя латинская поэзия. М., 1982.

Clem. Alex. — Климент Александрийский.
           Protr. — «Увещевание к язычникам». Перевод: А.Ю. Братухин. СПб., 2009.
           Str. — «Строматы». Том I–III. Перевод: Е.В. Афонасин. СПб., 2003.

Clem. Rom., Homil. — Климент Римский. «Беседы». Перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ.

Colluth. — Коллуф. «Похищение Елены». Перевод: М.Е. Грабарь-Пассек // Памятники поздней античной поэзии и прозы. М., 1964.

Corn. — Луций Анней Корнут. «Греческое богословие». Перевод: М.М. Позднев. СПб., 1999 (по электронной версии: http://simposium.ru/ru/node/13044).

Damasc. — Дамаский. «О первых принципах». Перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ.

Dio Cass. — Кассий Дион Коккейан. «Римская история». Книги LI–LXIII. Перевод под ред. А.В. Махлаюка. СПб., 2014.

Dio Chris., Orat. — Дион Хризостом. Речи.

Diod. — Диодор Сицилийский. «Историческая библиотека»:
           книга I – по изданию: Строгецкий В.М. Введение к «Исторической библиотеке» Диодора Сицилийского и его историко-философское содержание // Вестник древней истории, 1986, № 2;
           книги IV–VII – по изданию: Диодор Сицилийский. Греческая мифология (Историческая библиотека). Перевод: О.П. Цыбенко. М., 2000;
           прочие – в оригинале или в переводах, указанных в соотв. сносках.

Diog. Laert. — Диоген Лаэртский. «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов». М., 1986. Перевод: М.Л. Гаспаров.

Dion. Hal. — Дионисий Галикарнасский. «Римские древности». Перевод под ред. И.Л. Маяк. М., 2005.

Empedocl. — Эмпедокл. Перевод: Г.И. Якубанис // ЭП.

Evagr. Schol., Hist. eccl. — Евагрий Схоластик. Церковная история. Перевод: И.В. Кривушин. СПб., 2006.

Euph. — Эвфорион. Перевод: О.П. Цыбенко // ЭП.

Eur. — Еврипид.
           Alc. — «Алкеста».
           Bacch. — «Вакханки». Перевод: И. Анненский // Еврипид. Трагедии. Том II. М., 1999.
           Hel. — «Елена». Перевод: И. Анненский // Еврипид. Трагедии. Том II. М., 1999.
           Iphig. Aul. — «Ифигения в Авлиде». Перевод: И. Анненский // Еврипид. Трагедии. Том II. М., 1999.

Eus. Caes., HE — Евсевий Кесарийский, «Demonstratio Evangelica» («Приготовление к Евангелию»). English translation by W.J. Ferrar. 1920.

Hecat. Abd. — Гекатей Абдерский. «О гипербореях». Перевод: А.В. Подосинов // Труды кафедры древних языков [исторического факультета МГУ]. Вып. III. М., 2012.

Hermiae, In Phaedr. — Гермий Александрийский. «Комментарии на "Федра" Платона». Перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ.

Herodot. — Геродот. «История». Перевод: Г.А. Стратановский. Л., 1972.

Hes. — Гесиод. Полное собрание текстов. М., 2001.
           Opp. — «Труды и дни». Перевод: В.В. Вересаев.
           Theog. — «Теогония». Перевод: В.В. Вересаев.
           Scut. — «Щит Геракла». Перевод: О.П. Цыбенко.
           fr. — Фрагменты. Перевод: О.П. Цыбенко.
           (Использовалось также издание: Гесиод. Работы и дни. Теогония. Щит Геракла. Перевод: Г.К. Властов. М., 2012, репринт 1885).

Hieronym., Chron. — Бл. Иероним Стридонский. «Хроника». По английскому электронному изданию: http://www.tertullian.org/fathers/jerome_chronicle_02_part1.htm.

Hippocr., De morbo sacro — [Псевдо-]Гиппократ. «О священной болезни». Перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ.

Hom. — Гомер.
           Il. — Гомер. «Илиада». М.–Л., 1949. Перевод: В.В. Вересаев (использовался также перевод Н.И. Гнедича).
           Od. — Гомер. «Одиссея». М., 1953. Перевод: В.В. Вересаев.

Horat., Carm. — Гораций. Оды // Гораций. Собрание сочинений. СПб., 1993.

Hyg. — Гигин.
           Astr. — Гигин. «Астрономия». СПб., 1997. Перевод: А.И. Рубан.
           Fab. — Гигин. «Мифы». СПб., 2000 (исправленная интернет-публикация: http://annales.info/ant_lit/gigin/index.htm). Перевод: Д.О. Торшилов.

Hymn. Hom. — Гомеровские гимны. Перевод: В.В. Вересаев // Античные гимны. М., 1988.

Hymn. Orph. — Орфические гимны. Перевод: О.В. Смыка // Античные гимны. М., 1988.

Isid., Chron. — Исидор Севильский, «Всеобщая хроника». Перевод: Я. Лапатка. Интернет-публикация: http://www.vostlit.info/Texts/rus/Isidor_S/text4.phtml?id=10359.

Lact., Inst. divin. — Лактанций. «Божественные установления». Перевод: В.М. Тюленев. СПб., 2007.

Lib., Or. — Либаний. Речи. Перевод: С.П. Шестаков. Том I–II. СПб., 2014.

Luc. — Лукиан. Сочинения. Том I–II. СПб., 2001.
           Amor. — «Две любви». Перевод: Н.П. Баранов.
           Dial. mar. — «Морские разговоры». Перевод: С.С. Лукьянов.

Lucan. — Лукан. «Фарсалия». Перевод: Л.Е. Остроумов. М., 1993.

Lys. – Лисий. Речи. Перевод: С.И. Соболевский. М., 1994.

Macr., Sat. — Макробий. «Сатурналии».

Manil., Astr. — Марк Манилий. «Астрономика». Перевод: Е.М. Штаерман. М., 2012.

Marm. Par. — «Паросский мрамор». Интернет-компиляция: http://ancientrome.ru/antlitr/marble/index.htm.

Mela — Помпоний Мела. О положении Земли. Перевод: С.К. Апт // Античная география. М., 1953.

Mimnerm. — Мимнерм. Нумерация фрагментов по изданию: ЭП.

Myth. Vat. I — «Первый Ватиканский мифограф». Перевод: В.Н. Ярхо. СПб., 2000.

Nonn. Abbas — абба Нонн. «Комментарии на речи Григория Назианского против Юлиана». Перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ.

Nonn., Dion. — Нонн Панополитанский. «Деяния Диониса».

Oppian., Cyn. — Оппиан. «Об охоте».

Orig., C. Cels. — Ориген. «Против Цельса».

Ovid. — Овидий.
           Heroid. — «Героиды». Переводы: I–XV – С.А. Ошеров // Овидий. Собрание сочинений. Том I. СПб., 1994; XVI–XXI – Н.В. Вулих // Вулих Н.В. Овидий. М., 1996.
           Fast. — «Фасты». Перевод: Ф.А. Петровский // Овидий. Собрание сочинений. Том II. СПб., 1994.
           Met. — «Метаморфозы». Перевод: С. Шервинский // Овидий. Собрание сочинений. Том II. СПб., 1994.

Paus. — Павсаний. «Описание Эллады». Перевод: С.П. Кондратьев; исправление перевода: Э.Д. Фролов. Том I–II. М., 2002.

Pherekyd. — Ферекид.

Philostr., Apoll. — Флавий Филострат. «Жизнь Аполлония Тианского». Перевод: Е.Г. Рабинович. М., 1985.

Philostr. iun., Imag. — Филострат Младший. «Картины». Перевод: С.П. Кондратьев // Филострат (Старший и Младший). Картины. Каллистрат. Статуи. Л., 1936.

Philostr. Lemn., Imag. — Филострат Старший (Лемносский). «Картины». Перевод: С.П. Кондратьев // Филострат (Старший и Младший). Картины. Каллистрат. Статуи. Л., 1936.

Pind. — Пиндар. Перевод: М.Л. Гаспаров // Пиндар, Вакхилид. Оды, фрагменты. М., 1980.
           Isthm. — «Истмийские песни».
           Nem. — «Немейские песни».
           Ol. — «Олимпийские песни».
           Pyth. — «Пифийские песни».
           fr. — фрагменты.

Plat. — Платон. Собрание сочинений в 4-х томах. М., 1990–1994.
           Apol. — «Апология Сократа». Перевод: М.С. Соловьев // Том I.
           Conv. — «Пир». Перевод: С.К. Апт // Том II.
           Crat. — «Кратил». Перевод: Т.В. Васильева // Том I.
           Crit. — «Критий». Перевод: С.С. Аверинцев // Том III.
           Gorg. — «Горгий». Перевод: С.П. Маркиш // Том I.
           Legg. — «Законы». Перевод: А.Н. Егунов // Том IV.
           Phaedr.  — «Федр». Перевод: А.Н. Егунов // Том II.
           Phed.  — «Федон». Перевод: С.П. Маркиш // Том II.
           Resp. — «Государство». Перевод: А.Н. Егунов // Том III.
           Tim. — «Тимей». Перевод: С.С. Аверинцев // Том III.

Plin., H.N. — Плиний Старший. «Естественная история». По интернет-компиляции русских переводов: http://annales.info/ant_lit/plinius/index.htm.

Plut. — Плутарх.
           De Def. Or. — The Obsolescence of Oracles («Об упадке оракулов»). English translation by F.C. Babbitt. http://penelope.uchicago.edu/Thayer/E/Roman/Texts/Plutarch/Moralia/De_defectu_oraculorum*.html.
           De Fac. in Orb. Lun. — «О лике, видимом на диске Луны». Перевод: Г.А. Иванов // Философия природы в античности и в средние века. М., 2000.
           Inst. Lac. — «Древние обычаи спартанцев». Перевод: Н.М. Ботвинник // Плутарх. Моралии. М.–Харьков, 1999.
           Quaest. conv. — «Застольные беседы». Перевод: Я.М. Боровский // Плутарх. Застольные беседы. Л., 1990.
           Plac. Phil. — [Псевдо?-]Плутарх. «Мнения философов». Перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ.
           Thes. — «Тесей». Перевод: С.П. Маркиш // Плутарх. Сравнительные жизнеописания. М., 1994.

Polyb. — Полибий. «Всеобщая история». Перевод: Ф. Мищенко. М., 2004.

Polyaen. — Полиэн. «Стратегемы». Перевод под ред. А.К. Нефёдкина. СПб., 2002.

Procl. — Прокл Диадох.
           Hymn. — Гимны. Перевод: О.В. Смыка // Античные гимны. М., 1988.
           In Tim. — «Комментарий на "Тимея" Платона». Перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ.
           Theol. Plat. — «Платоновская теология». Перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ.

Prop. — Секст Проперций. Элегии. Перевод: А.И. Любжин. М., 2004.

Ps.-Erat., Catast. — Псевдо-Эратосфен. «Превращения в созвездия». Перевод: А.А. Россиус // Небо, наука, поэзия. М., 1992.

Ps.-Heraclit., Epist. — Псевдо-Гераклит. Письма. Перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ.

Qu. Smirn. — Квинт Смирнский. «После Гомера». Перевод: А.П. Большаков. М., 2016.

Ruf., Recogn. — Руфин. «Опровержения» // Лосев, 1996.

Sapfo — Сапфо // ЭП.

Sen. — Сенека. Трагедии. Перевод: С.А. Ошеров. М., 1996.
           Her. fur. — «Геркулес в безумье».
           Med. — «Медея».
           Phaedr. — «Федра».
           Oed. — «Эдип».

Serv., Verg., Aen. — Мавр Сервий Гонорат. Комментарии к «Энеиде» Вергилия.

Sophocl. — Софокл.
           О.С. — «Эдип в Колоне».
           fr. — Фрагменты // Софокл. Драмы. М., 1990.

Stat. — Стаций.
           Silvae — «Сильвы».
           Theb. — Стаций, «Фиваида». Перевод: Ю.А. Шичалин. М., 1991.

Steph. Byz. — Стефан Византийский. «Этника».

Stesichor. — Стесихор. Нумерация фрагментов по изданию: ЭП.

Strab. — Страбон. «География». Перевод: Г.А. Стратановский. М., 1964.

Suidas — энциклопедия «Суда». Использовался английский перевод Suda Online (http://www.stoa.org/sol), названия статей приведены в транслитерации латиницей.

Tac., Ann. — Публий Корнелий Тацит. Анналы. Перевод: А.С. Бобович // Тацит. Анналы. Малые произведения. История. М., 2003.

Theocr. — Феокрит // Феокрит. Мосх. Бион. Идиллии и эпиграммы. Перевод: М.Е. Грабарь-Пассек. М., 1958.
           Theocr. — Феокрит. «Идиллии».
           Theocr., Adon. — [Псевдо-]Феокрит. «Смерть Адониса».

Theophil. — Феофил Антиохийский. «К Автолику». Перевод: П. Преображенский // Сочинения древних христианских апологетов. 1895.

Thuc. — Фукидид. «История». Перевод: Г.А. Стратановский. М., 1999.

Tzetz. — Иоанн Цец.
           Ad Lycophr. — схолии к «Александре» Ликофрона.
           Theog. — «Феогония».

Val. Fl. — Валерий Флакк. «Аргонавтика».

Verg. — Публий Вергилий Марон. Собрание сочинений. СПб., 1994.
           Aen. — «Энеида». Перевод: С. Ошеров.
           Georg. — «Георгики». Перевод: С. Шервинский.

Xen., Anab. — Ксенофонт. «Анабасис». Перевод: М.И. Максимова. М.–Л., 1951.

Брокгауз – Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.

Лосев, 1996 – Лосев А.Ф., Мифология греков и римлян, М., 1996.

МНМ – «Мифы народов мира». Энциклопедия. т. I–II. М., 1991.

ФРГФ – Фрагменты ранних греческих философов. Часть I. Перевод: А.В. Лебедев. М., 1989.

ЭП – Эллинские поэты VIII–III в. до н.э. М., 1999.

Литература

Агбунов М.В. Загадки Понта Эвксинного. М., 1985.

Античная басня, М., 1991.

Бартонек А. Златообильные Микены. М., 1991.

Белох К.Ю. Греческая история. М., 2009.

Блаватская Т.В. Греческое общество второго тысячелетия до новой эры и его культура. М., 1976.

Блеген К. Троя и троянцы. М., 2002.

Властов Г. «Теогония» Гезиода и Прометей. СПб., 1897.

Вулих Н.В. Овидий. М., 1996.

Гиленсон Б.А. История античной литературы. Древняя Греция. М., 2001.

Гиндин Л.А., Цымбурский В.Л. Гомер и история Восточного Средиземноморья. М., 1996.

Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. М., 1976.

Евзлин М. Боги и Титаны в Теогонии Гесиода // Studia mythologica Slavica. XII. 2009.

Ельницкий Л.А., О социальных идеях Сатурналий // Вестник древней истории. 1946, № 4.

Иванова-Казас О.М. Мифологическая зоология. СПб., 2004.

Ивик О. История загробного мира. М., 2010.

Ивик О. Троя. Пять тысяч лет реальности и мифа. М., 2017.

Ильинская Л.С. Девкалионов потоп // Вопросы истории. 1982, № 1.

Кулишова О.В. Дельфийский оракул в системе античных межгосударственных отношений (VII–V вв. до н.э.). СПб., 2001.

Лосев А.Ф. История античной эстетики. [Том I.] Ранняя классика. М., 2000.

Лосев А.Ф. Мифология греков и римлян, М., 1996.

Махлаюк А.В. Солдаты Римской империи. СПб., 2006.

Немировский А.А. Датировка Троянской войны в античной традиции: к легендарной хронологии «героического века» Эллады // Studia historica. III. М., 2003.

Отто Б. Приносимый в жертву бог // Вестник древней истории. 1996, № 2.

Пергамский алтарь. Берлин, 1976.

Подосинов А.В., Скржинская М.В. Римские географические источники: Помпоний Мела и Плиний Старший. М., 2001.

Сафронов А.В. Проблема датировки Троянской войны в контексте великого переселения народов в последней четверти II тыс. до н.э. // Сборник Русского исторического общества. Вып. 2(150). М., 2000.

Северин Т. Путешествие на «Брендане». По пути Ясона. Экспедиция «Улисс». М., 2008.

Сударев Н.И., Болдырев С.И. «Обол Харона» как археологический термин // Боспорские чтения Вып. X. Боспор Киммерийский и варварский мир в период античности и средневековья. Актуальные проблемы. Керчь, 2009.

Судник Т.М., Цивьян Т.В. Мак в растительном коде основного мифа (Balto-Balcanica) // Балто-славянские исследования – 1980. М., 1981.

Сухих В.В. О возможной интерпретации мифа о Фаэтоне // Исседон. Вып. I. Екатеринбург, 2002.

Тахо-Годи А.А. Греческая мифология. М., 1989.

Торчинов Е. Религии мира: опыт запредельного. Психотехника и трансперсональные состояния. СПб., 1998.

Фрагменты ранних греческих философов. Часть I. Перевод: А.В. Лебедев. М., 1989.

Фролов Э.Д. Скифы в Афинах // Вестник древней истории. 1998, № 1.

Цыбенко О.П. Историзированная мифология в «Исторической библиотеке» // Диодор Сицилийский. Греческая мифология (Историческая библиотека). М., 2000.

Чеснок В.Ф. Вначале была легенда. Ростов-на-Дону, 1987.

Элиаде М. Трактат по истории религий. По интернет-публикации: http://www.eliade.ru/traktat-po-istorii-religij.

Эллинские поэты VIII–III в. до н.э. М., 1999.

Aşkin M. Troy. A revised edition. 1998.

Korfmann M. Troia in the Light of New Research. Trier, 2003.

Reinhold M. The Naming of Pygmalion’s Animated Statue // The Classical Journal. V. 66, № 4, 1971.

Venieri I. Acropolis of Athens. Интернет-публикация сайта министерства культуры и туризма Греции: http://odysseus.culture.gr/h/3/eh351.jsp?obj_id=2384.

Интернет-энциклопедии

Theoi Greek mythology: http://www.theoi.com.

Википедия – интернет-энциклопедия: http://www.wikipedia.org.

Интернет-библиотеки античных текстов на сайтах

Perseus Digital Library – www.perseus.tufts.edu.

Συμπόσιον — http://simposium.ru.

Библиотека «Annales» — http://annales.info.

История древнего Рима – http://ancientrome.ru.

Программное обеспечение

Alpha. Электронный древнегреческо-русский и латинско-русский словарь (http://gurin.tomsknet.ru/alpha.html).

GenoPro 2011. Программа для составления генеалогического древа (http://www.genopro.com/ru).

Примечания (к использованным на сайте отрывкам)

Авторы книг, которых нет в списке сокращений, выделены курсивом.

^*) Подробнее см.: Ивик О. История загробного мира. М., 2010, стр. 128-129. Авторы благодарят за консультации директора ИНРИ Б.Г. Режабека и сотрудника ИКИ РАН Б.Е. Мошкина.

^†) Эти три горы находятся в Северной Греции, на побережье Эгейского моря.

^‡) Гора и одноименный мыс на северном берегу Эгейского моря.

^§) Авторы благодарят сотрудника Института восточных культур и античности РГГУ Д.О. Торшилова за помощь в работе с оригинальными текстами.

^**) Гефест «становится» сыном Зевса лишь в переводе «Илиады» В.В. Вересаева. Например, там рассказывается, что портик для Зевса «Сын его сделал Гефест с великим умом и искусством» (Hom., Il., XX.10-12). Но в оригинале слово «сын» отсутствует.

^††) Диониса.

^‡‡) Hyg., Fab., 151; согласно Гесиоду (Theog., 333-335), стороживший яблоки Гесперид дракон был сыном Форкия и Кето, братом Ехидны.

^§§) Пелетр (чаще плетр, плефр) – примерно 31 метр.

^***) Вообще, у древних греков при их расчетах использовались несколько вариантов «длины поколения» (т.е. среднего возраста, когда человек рожает ребенка и происходит смена поколений). Таких вариантов было по крайней мере четыре: 40 лет, 33 (точнее, 33 1/3) года, 30 лет и 25 лет (Немировский А.А. Датировка Троянской войны в античной традиции: к легендарной хронологии «героического века» Эллады // Studia historica. III. М., 2003). Современные демографы чаще оперируют цифрой 27 лет. На что опирались древние историки, которые пытались определить время падения Трои, не всегда понятно. Во всяком случае, они с завидным единодушием считают, что возвращение Гераклидов случилось через восемьдесят лет после окончания Троянской войны (Thuc., I.12.2; Diod., VII.8; Clem. Alex., Str., I.138 и другие).

^†††) Соответствует второй половине мая – первой половине июня.

¹⁾ Hes., Theog., 22-23.

²⁾ Hes., Opp., 648 и сл.

³⁾ Hes., Opp., 661.

⁴⁾ Hes., Opp., 662.

⁵⁾ Plat., Tim., 30b.

⁶⁾ Hes., Theog., 108-115.

⁷⁾ Hes., Theog., 116-123.

⁸⁾ Hes., Theog., 696-700.

⁹⁾ Aristoph., Nub., 627.

¹⁰⁾ Diog. Laert., III.10.

¹¹⁾ Hes., Theog., 811-814.

¹²⁾ Sen., Med., 740-741.

¹³⁾ Ovid., Met., X.30.

¹⁴⁾ Ovid., Met., I.5 и сл.

¹⁵⁾ Ovid., Fast., I.96 и сл.

¹⁶⁾ Damasc., 55 (перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ, стр. 48).

¹⁷⁾ Clem. Rom., Homil., VI.3.4. Цитируется по изданию: Лосев А.Ф. Мифология греков и римлян. М., 1996 (далее – Лосев, 1996), стр. 716.

¹⁸⁾ Athenag., Suppl., 18 (по: Лосев, 1996, стр. 718).

¹⁹⁾ Ruf., Recogn., X.30 (по: Лосев, 1996, стр. 716-717).

²⁰⁾ Ruf., Recogn., X.17 и сл. (по: Лосев, 1996, стр. 717).

²¹⁾ Hermiae, In Phaedr., 246e (перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ, стр. 49).

²²⁾ Procl., In Tim., 30 (перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ, стр.  49).

²³⁾ Nonn. Abbas, I.141 (перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ, стр.  49).

²⁴⁾ Lact., Inst. divin., I.5.6 (перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ, стр.  49).

²⁵⁾ Procl., Theol. Plat., V.74.5-10 (перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ, стр. 50).

²⁶⁾ Procl. (перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ, стр. 50).

²⁷⁾ Procl. (перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ, стр. 53).

²⁸⁾ Procl. (перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ, стр. 50).

²⁹⁾ Procl. (перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ, стр. 50).

³⁰⁾ Hymn. Orph., VI.1-4.

³¹⁾ Procl. (перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ, стр. 51).

³²⁾ Папирус из Дервени цитируется в переводе А.В. Лебедева (ФРГФ, стр. 46-47).

³³⁾ Торшилов Д.О. Об истории книги // Гигин. Мифы. СПб., 2000, стр. IX.

³⁴⁾ Hyg., Fab., Введение.1.

³⁵⁾ Hom., Od., XI.35-36, 564.

³⁶⁾ Hes., Theog., 127-129.

³⁷⁾ Гермий (перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ, стр. 51).

³⁸⁾ Hyg., Fab., Введение. 2.

³⁹⁾ Athenag., Suppl., 18 (по: Лосев, 1996, стр. 718).

⁴⁰⁾ Procl. (перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ, стр. 51).

⁴¹⁾ Hes., Theog., 133.

⁴²⁾ Лосев А.Ф. История античной эстетики. [Том I.] Ранняя классика. М., 2000, стр. 181.

⁴³⁾ Hom., Od., XV.329.

⁴⁴⁾ Hom., Od., XVII.565.

⁴⁵⁾ Hom., Od., I.52-54.

⁴⁶⁾ Hes., Theog., 517-519.

⁴⁷⁾ Hom., Il., I.591-593.

⁴⁸⁾ Hes., Theog., 722-723.

⁴⁹⁾ Hom., Od., XI.305-320.

⁵⁰⁾ Тахо-Годи А.А. Греческая мифология. М., 1989, стр. 129-130.

⁵¹⁾ Hymn. Orph., XVII.3.

⁵²⁾ Apollod., III.14.2.

⁵³⁾ Apollod., III.14.1.

⁵⁴⁾ Apul., Met., VI.24.

⁵⁵⁾ Hom., Od., V.93.

⁵⁶⁾ Sapfo, fr. 18 (по нумерации ЭП). Перевод: В. Вересаев.

⁵⁷⁾ Hom., Od., V.91-94.

⁵⁸⁾ Hom., Il., XIV.170-172.

⁵⁹⁾ Hom., Od., XVIII.193-194.

⁶⁰⁾ Hom., Il., XVI.680; XIX.38-39.

⁶¹⁾ Hom., Il., XIX.347-348.

⁶²⁾ Hymn. Hom., I.123-125.

⁶³⁾ Ovid., Met., XIV.606-607.

⁶⁴⁾ Apoll. Rhod., IV.860-863.

⁶⁵⁾ Hes., fr. 300.

⁶⁶⁾ Hom., Il., V.338-342.

⁶⁷⁾ Hom., Il., V.368-369.

⁶⁸⁾ Hom., Il., V.775-777.

⁶⁹⁾ Hom., Od., XII.59-65.

⁷⁰⁾ Hom., Il., XXIII.204-207.

⁷¹⁾ Hom., Il., XX.4-12.

⁷²⁾ Hom., Il., VIII.7-9.

⁷³⁾ Hom., Il., XX.69-72.

⁷⁴⁾ Hom., Il., VIII.398.

⁷⁵⁾ Aristoph., Av., 574.

⁷⁶⁾ Hymn. Orph., LVIII.2.

⁷⁷⁾ Paus., I.22.4.

⁷⁸⁾ Paus., I.33.6.

⁷⁹⁾ Aristoph., Av., 572-573.

⁸⁰⁾ Hom., Il., XXIV.340-342.

⁸¹⁾ Hom., Od., I.96-98.

⁸²⁾ Hom., Il., XV.237-238.

⁸³⁾ Hom., Il., XIV.225-230.

⁸⁴⁾ Hom., Il., V.864-868.

⁸⁵⁾ Hom., Il., VIII.382-383, 432-435, 438-441.

⁸⁶⁾ Бартонек А. Златообильные Микены. М., 1991, стр. 135.

⁸⁷⁾ Hom., Od., XXII.421.

⁸⁸⁾ Hom., Il., V.749-751.

⁸⁹⁾ Hom., Il., IV.2-3, I.597-600.

⁹⁰⁾ Hom., Il., I.603.

⁹¹⁾ Hom., Il., I.604.

⁹²⁾ Hom., Il., V.399-402 и 899-901.

⁹³⁾ Ovid., Met., II.737.

⁹⁴⁾ Callim., Hymn., III.46-50.

⁹⁵⁾ Verg., Aen., VIII.424.

⁹⁶⁾ Hom., Il., XVIII.469-473.

⁹⁷⁾ Блаватская Т.В. Греческое общество второго тысячелетия до новой эры и его культура. М., 1976, стр. 130.

⁹⁸⁾ Hom., Il., XVIII.373-377.

⁹⁹⁾ Hom., Il., XVIII.417-420.

¹⁰⁰⁾ Hom., Il., XX.232-235.

¹⁰¹⁾ Eur., Iphig. Aul., 1049-1050.

¹⁰²⁾ МНМ, «Гамадриады».

¹⁰³⁾ Ovid., Met., VIII.739 -779.

¹⁰⁴⁾ Apoll. Rhod., II.471-478.

¹⁰⁵⁾ Charon, fr. 12 =  Schol. Apollon. Rhod. II.477.

¹⁰⁶⁾ Charon, fr.13 = Tzetz., Ad Lycophr., 480.

¹⁰⁷⁾ Nonn., Dion., II.94 и сл., XXXVII.13-19.

¹⁰⁸⁾ Nonn., Dion., II.92 и сл.

¹⁰⁹⁾ Schol. Apoll. Rhod., III.1035 (перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ, стр. 69).

¹¹⁰⁾ Schol. Apoll. Rhod., III.467 (перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ, стр. 69).

¹¹¹⁾ Hes., Theog., 409-411.

¹¹²⁾ Apollod., I.2.4.

¹¹³⁾ Hes., Theog., 414-415.

¹¹⁴⁾ Hes., Theog., 421-427.

¹¹⁵⁾ Apollod., I.6.2.

¹¹⁶⁾ Hes., Theog., 412-413.

¹¹⁷⁾ Hes., Theog., 429-452.

¹¹⁸⁾ Симпликий (перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ, стр. 57).

¹¹⁹⁾ Nonn., Dion., XLIV.193 и сл.

¹²⁰⁾ Nonn., Dion., III.75.

¹²¹⁾ Hymn. Orph., I.5.

¹²²⁾ Procl., Hymn., VI.2 и комментарий А.А. Тахо-Годи (Античные гимны. М., 1988, стр. 349).

¹²³⁾ Hymn. Orph., I.3.

¹²⁴⁾ Hymn. Orph., I.3.

¹²⁵⁾ Hymn. Hom., V.440.

¹²⁶⁾ Verg., Aen., VI.560 и сл.

¹²⁷⁾ Verg., Aen., VI.243 и сл.

¹²⁸⁾ Apoll. Rhod., IV.241-249.

¹²⁹⁾ Hippocr., De morbo sacro, 1 (перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ, стр. 566).

¹³⁰⁾ Hymn. Orph., I.6.

¹³¹⁾ Paus., II.30.2.

¹³²⁾ Ovid., Fast., I.141-142.

¹³³⁾ Sophocl., fr. 31(535).

¹³⁴⁾ Hymn. Orph., I.1-2.

¹³⁵⁾ Apoll. Rhod., III.530-535, 840-847.

¹³⁶⁾ Sen., Med., 817 и сл.

¹³⁷⁾ Anton. Liber., XXIX.4.

¹³⁸⁾ Hymn. Hom., V.25.

¹³⁹⁾ Apollod., I.3.5.

¹⁴⁰⁾ Подробнее об этом см.: Гесиод. Работы и дни. Теогония. Щит Геракла. СПб., 1885 или переиздания; комментарий Г.К. Властова на с. 233. И особенно – Властов Г.К. Теогония Гезиода и Прометей, с. 458 и сл.

¹⁴¹⁾ Hes., Theog., 924-929.

¹⁴²⁾ Hom., Il., XVIII.396-405.

¹⁴³⁾ Paus., I.20.2.

¹⁴⁴⁾ Hom., Il., I.570-579.

¹⁴⁵⁾ Apollod., I.3.5.

¹⁴⁶⁾ Hom., Il., I.607.

¹⁴⁷⁾ Hom., Il., XVIII.410-417.

¹⁴⁸⁾ Hom., Il., XVIII.463-477.

¹⁴⁹⁾ Callim., Hymn., III.46 и сл.

¹⁵⁰⁾ Cic., De nat. deor., III.55.

¹⁵¹⁾ Hom., Od., VIII.283-284.

¹⁵²⁾ Hymn. Orph., LXV.

¹⁵³⁾ Hymn. Hom., VIII.1-5.

¹⁵⁴⁾ Ovid., Fast., V.241-258.

¹⁵⁵⁾ Apollod., I.3.1.

¹⁵⁶⁾ Hom., Il., V.890-892.

¹⁵⁷⁾ Hom., Il., V.385-391

¹⁵⁸⁾ Nonn., Dion., XLI.210-211.

¹⁵⁹⁾ Diod., V.74.4.

¹⁶⁰⁾ Nonn., Dion., XX.50-51.

¹⁶¹⁾ Anton. Liber., XXVIII.2.

¹⁶²⁾ Apollod., I.6.1-2.

¹⁶³⁾ Claudian., Gig.,75-91.

¹⁶⁴⁾ Apoll. Rhod., III.1220-1222.

¹⁶⁵⁾ Apollod., I.6.2.

¹⁶⁶⁾ Nonn., Dion., XVIII.273-275.

¹⁶⁷⁾ Apoll. Rhod., IV.1389-1392.

¹⁶⁸⁾ Hyg., Fab., 151.

¹⁶⁹⁾ Diod., IV.48.3; Apollod., I.9.23.

¹⁷⁰⁾ Hom., Il., XX.51-52.

¹⁷¹⁾ Aesch., Sept., 244.

¹⁷²⁾ Aesch., Sept., 338-344.

¹⁷³⁾ Apollod., III.6.7.

¹⁷⁴⁾ Apollod., Ep.3.21-22.

¹⁷⁵⁾ Hes., Scut., 346 и сл.

¹⁷⁶⁾ Hom., Il., VI.73.

¹⁷⁷⁾ Hom., Il., III.52.

¹⁷⁸⁾ Hom., Il., V.832-833.

¹⁷⁹⁾ Hom., Il., V.889.

¹⁸⁰⁾ Hom., Il., V.592-595.

¹⁸¹⁾ Corn., 21.

¹⁸²⁾ Hom., Il., V.333.

¹⁸³⁾ Hom., Il., XXII.132.

¹⁸⁴⁾ Hom., Il., XV.110-142.

¹⁸⁵⁾ Hom., Il., V.759-766.

¹⁸⁶⁾ Hom., Il., V.29-37.

¹⁸⁷⁾ Hom., Il., XXI.391-426.

¹⁸⁸⁾ Hom., Il., V.825 и сл.

¹⁸⁹⁾ Hom., Il., XVIII.309.

¹⁹⁰⁾ Diod., V.31.5.

¹⁹¹⁾ Hymn. Hom., XIX.2-24.

¹⁹²⁾ Herodot., II.145.

¹⁹³⁾ Apollod., I.4.1.

¹⁹⁴⁾ Schol. Theocr., I.3 (перевод: А.В. Лебедев // ФРГФ, стр. 78).

¹⁹⁵⁾ Verg., Georg., I.17.

¹⁹⁶⁾ Philostr. Lemn., Imag., I.14.4.

¹⁹⁷⁾ Paus., X.23.5.

¹⁹⁸⁾ Polyaen., I.2.

¹⁹⁹⁾ Paus., VIII.37.8.

²⁰⁰⁾ Callim., Hymn., III.87 и сл.

²⁰¹⁾ Ovid., Met., I.689-712.

²⁰²⁾ Paus., VIII.36.5.

²⁰³⁾ Philostr. Lemn., Imag., II.11.

²⁰⁴⁾ Nonn., Dion., XVI.307-319.

²⁰⁵⁾ Nonn., Dion., XVI.334.

²⁰⁶⁾ Verg., Georg., III.392.

²⁰⁷⁾ Eur., Hel., 187-189.

²⁰⁸⁾ См., например: http://www.theoi.com/Gallery/S22.3.html, http://kentauris.livejournal.com/441798.html.

²⁰⁹⁾ Dio Chris., Orat., VI.20 (Перевод: И.М. Нахов, по изданию: Антология кинизма. М., 1984, стр. 319).

²¹⁰⁾ Apul., Met., V.25.

²¹¹⁾ Plut., De Def. Or., 17.

²¹²⁾ Eus. Caes., PE, V.18.

²¹³⁾ Hes., Opp., 157-165.

²¹⁴⁾ Подробнее см.: Ивик О. Троя. Пять тысяч лет реальности и мифа. М., 2017.

²¹⁵⁾ Apollod., I.7.2.

²¹⁶⁾ Ильинская Л.С. Девкалионов потоп // Вопросы истории, 1982, № 1.

²¹⁷⁾ Plut., Thes., 24.

²¹⁸⁾ Venieri I. Acropolis of Athens. Интернет-публикация сайта министерства культуры и туризма Греции: http://odysseus.culture.gr/h/3/eh351.jsp?obj_id=2384.

²¹⁹⁾ Блеген К. Троя и троянцы. М., 2002, стр. 200-201.

²²⁰⁾ Korfmann M. Troia in the Light of New Research. Trier, 2003. С. 18, 35.

²²¹⁾ Сафронов А.В. Проблема датировки Троянской войны в контексте великого переселения народов в последней четверти II тыс. до н.э. // Сборник Русского исторического общества. Вып. 2(150). М., 2000.

²²²⁾ Подробнее см.: Ивик О. Троя. Пять тысяч лет реальности и мифа. М., 2017.

²²³⁾ Clem. Alex., Str., I.138.

²²⁴⁾ Apollod., II.8.2.

²²⁵⁾ Diod., IV.58.6.

²²⁶⁾ Apollod., II.8.2.

²²⁷⁾ Herodot., IX.26.

²²⁸⁾ Diod., IV.58.3.

²²⁹⁾ Diod., IV.58.4.

²³⁰⁾ Apollod., II.8.2-3.

²³¹⁾ Гиндин Л.А., Цымбурский В.Л. Гомер и история Восточного Средиземноморья. М., 1996, стр. 137.

²³²⁾ Бартонек А. Златообильные Микены. М., 1991, стр. 269.

²³³⁾ Белох К.Ю. Греческая история. М., 2009, стр. 57.

²³⁴⁾ Diod., I.5.1.

²³⁵⁾ Marm. Par. Далее без сносок.

²³⁶⁾ Hieronym., Chron. Далее без сносок.

²³⁷⁾ Isid., Chron. Далее без сносок.

²³⁸⁾ Немировский А.А. Датировка Троянской войны в античной традиции: к легендарной хронологии «героического века» Эллады // Studia historica. III. М., 2003.

²³⁹⁾ Apollod., II.1.1.

²⁴⁰⁾ Apollod., III.8.1.

²⁴¹⁾ Theophil., III.39; Lact., Inst. divin., I.23.1.

²⁴²⁾ В книге «История загробного мира» (стр. 134) Олег Ивик некритично использовал именно датировку Талла и Лактанция, в чем теперь раскаивается.

²⁴³⁾ Apollod., I.7.2.

²⁴⁴⁾ Apollod., III.8.2.

²⁴⁵⁾ Ovid., Met., I.163 и сл.

²⁴⁶⁾ Apollod., III.8.1.